Высказавшись, он замолчал.
Я, вдавив акселератор в полик, на предельной скорости помчался в ближайшую больницу, и не видел, как из-за поворота выехала патрульная машина дорожной полиции. Я только тогда обратил на неё внимание, когда она, включив синий и красный мигающий свет (иллюминацию, как у нас говорят), завывая сиреной, помчалась за мной следом, как легавая за удирающим зайцем.
Только вас мне и не хватало сейчас! - чертыхнулся я, но скорости не убавил и, тем более, даже не подумал останавливаться.
Григорий ранен и молчит, значит, ему плохо, а с вами, ребята, я потом разберусь, пообещал я завывающей сзади, машине.
Чуть не зацепившись за ворота, я влетел на территорию больницы, и помчался к пандусу приёмного покоя...
В небольшом кабинете сидели два медбрата, и пили чай с вареньем, держа в руках по бутерброду с маслом - это я уже потом вспомнил, а сейчас, влетев в кабинет, я крикнул - «У меня в машине раненый человек, бегом за мной!» - и сам схватился за каталку.
так, я с каталкой впереди, а за мной два спешащих медбрата - мы и появились у моей машины.
Григорий был без сознания, весь в крови, а из бедра его торчал обломок деревянного бруска. Рядом стояла машина ГИБДД, с обеими включёнными «мигалками», но сейчас она не завывала, словно раненый зверь во время облавы.
Красный и синий огни, освещая стену больницы, деревья, снег на земле, придавали окружающему пространству какой-то изменчиво-фантасмагорический вид и, на мгновение, лишь на одно мгновение, я подумал, что нахожусь в сказочном царстве.
Но это лишь на мгновение, и тут же я вернулся в реальность.
Мы аккуратно вытащили Григория из машины, нам помогли полицейские и, уложив на каталку, бегом повезли в хирургическое отделение...
Я прождал почти час результатов операции, и совсем уж измаялся от неизвестности, когда, наконец-то, вышёл, на ходу снимая повязку с лица, хирург и успокоил меня:
- Не беспокойтесь, всё в порядке, но месяц у нас полежит...
- Что с ним? - тревога за деда не покинула меня
- Во-первых - небольшой обломок доски в бедре...
- Доктор, не томите, - не выдержал я, - что, во-вторых?
- А, во-вторых - закрытая черепно-мозговая травма, перелом лучевой кости, и несколько синяков.
Врач, наверное, хотел меня успокоить, но у него не получилось.
- Я могу с ним поговорить?
- Нет, он спит.
- Ка-ак... спит? - не понял я, и изумлённо посмотрел на врача.
- Очень просто. Мы ему ввели лошадиную дозу снотворного...
- Это ещё зачем?
- Потому что он всё рвался на слежку за каким-то объектом... Он, что, из органов?
- Вроде того.
- Ааа, тогда понятно.... Так, что, извините, приходите... завтра и, докурив сигарету, он скрылся за дверью, из которой несколько минут назад вышел.
Расстроенный, тяжело переживая за Григория Савельевича, я пошёл к своей машине, а потом уж вспомнил об ожидающих меня сотрудниках ГИБДД, с которыми придётся долго и нудно объясняться: почему, да как, но во дворе их не было. Я совершенно упустил из виду, что за полтора часа, в течение которых я отсутствовал, они могли уже десяток раз подойти ко мне.
Двор был пуст, только моя машина сиротливо стояла на пандусе с открытыми задними дверками и неработающим мотором.
Захлопнув дверки, я поехал домой. Сегодня у меня в гостях должна была быть Лена, и я набрал её номер сотового. Когда она подключилась, я сообщил ей, что уже еду, и буду минут через двадцать дома и, со вздохом, кратко поведал ей о случившемся с Григорием Савельевичем.
Я услышал в трубке её протяжное «Ох-х!» И быстрое - «С тобой всё в порядке, точно?»
- Со мной всё нормально, не беспокойся, - ответил я. Я уже почти дома.
Открыв дверь своим ключом, я шагнул через порог и, сразу же оказался в объятиях Елены, и с десятком, никак не меньше, поцелуев на лице.
Глава четвёртая
Случившееся с Григорием Савельевичем нас потрясло, особенно переживал Василий Васильевич.
«Его пуля не брала!» - говорил он, взволнованно передвигаясь по комнате. - Его ни разу, ну, почти ни разу, не ранило, мелкие царапины не в счёт, а тут..., какая-то, извините, трухлявая лестница, его на месяц уложила на больничную койку! Идиотство какое-то! - Лучше бы я сам сфотографировал...
- А, что вы хотели сфотографировать? - перебил его Вадим.
- Что, что! Да я же в прошлый раз говорил - можно весь двор заснять на камеру и, что там выгружают-загружают... - Старый, толстый бегемот! - говорил же ему, не вздумай сам, без меня заниматься этим делом, так нет же, полез, чертяка неугомонный и, что теперь? - кипятился Василий Васильевич.