- Надо Костя, надо, помоги, - не стал я уточнять свои полномочия.
- Очень надо?
- Да.
- Ладно, посиди немного.
Костя, вначале заграбастав в охапку одну стопку папок, затем, такую же обширную, в другую, спрятал их в сейф, запер дверку, подёргал, проверяя, закрыта ли она, и вышел из кабинета, ещё раз сказав: «Покури пока».
Минут через пятнадцать-двадцать, он вернулся и, со словами:
- Чудны дела твои, Господи! - закурил сигарету. Пару раз пыхнув дымом, продолжил, - Як кажуть у нас в Одэси, слушай сюда, дружище...
- С каких это пор ты вдруг заделался одесситом? - чуть усмехнулся я.
- А, я всегда одессит, когда чего-то не понимаю. Ты не перебивай, а то обижусь, и ничего тебе не расскажу, пока не принесёшь в клюве «пузырь».
- За мной дело не станет, ты же знаешь. Давай, «докладай», то бишь, информируй.
- Так вот, - он почесал затылок, - прискакал на белом коне с синей полосой ваш старший опер, ты его знаешь - Лисицын и, так, мол и, так - Серый давно у вас в разработке, задерживать нельзя, сорвёте операцию.... И, представляешь, подаёт бумагу от хозяина кафе и официанта, а в ней - «Ничего такого не было, о драке и ноже впервые слышим?»
- Даа..., ловко. Первый раз слышу, хотя ты знаешь у меня очень хороший слух, чтобы Серый у нас, в следственном или оперативном отделе был в разработке.... Странно это, как-то...
Я задумался.
- Тебе видней. Ну, что, с тебя причитается? - прервал мои размышления старлей.
- Я, Кинстинтин, уже позаботился, - и, вынув из кейса, подал бутылку коньяка.
- С тобой приятно иметь дела, Володя. Ну, что..., по одной? - и он, словно волшебник, достал откуда-то два стакана и лимон, уже нарезанный и посыпанный сахаром.
Я рассмеялся, увидев его расторопность.
- Ты, когда успел?
Костя хитро улыбнулся:
- А мы, как те пионеры - «Всегда готовы!». Не всё же вам, в управлении, умниками ходить, мы тоже щи не лаптем хлебаем! - и расхохотался, но тут же зажал рот рукой.
- Ты чего? - воззрился я на него удивлённо.
Он поморгал глазами, и только успел ответить: «Сейчас увидишь», как дверь открылась, и в кабинет заглянул капитан из оперативников.
Я ещё не успел сообразить, в чём дело и спрятать бутылку в кейс, а капитан уже посмотрел на бутылку коньяка на столе: «Оо-о? - да здесь, кое-что намечается, - воскликнул он. Подождите секунду-две, не начинайте дегустировать сей божественный напиток без меня, я сейчас...»
- Теперь понял? - и Костя опять захохотал.
- Понял. Прекрасный нюх у ваших оперативников! Работают также хорошо?
- А, то!
Капитан появился со сдобным батоном, куском варёной колбасы и десятком пирожков.
- Угощайтесь, господа. Пирожки, между прочим, моя тёща испекла.... Замечательная женщина. Пирожки печёт - закачаешься!
Мы не стали долго рассусоливать и, под общий смех и несколько уморительных анекдотов, рассказанных Костей, «приговорили» бутылку.
Через час, немного навеселе, я распрощался с «товарищами по оружию».
Уже находясь у себя в кабинете, я проанализировал услышанное в отделении, и понял - Ирина с другом, как никогда, правы!
Капитан Лисицын каким-то образом замешан в деле с наркотиками и, возможно, с убийством Всеволода Куприянова...
Во, блин, дела закручиваются! - почесал я загривок.
Прав оказался и мой начальник насчёт держания языка за зубами. Неизвестно, кто ещё из нашего, или другого ОВД, замешан в этом деле. Не дай бог потянется ниточка куда повыше.
Заканчивалась ещё одна неделя нашей «работы».
Я решил собрать всю группу для подведения итогов. Меня томило предчувствие, если мы ещё продлим слежку, мы можем упустить их.
Мне почему-то стало казаться, что они что-то начали подозревать. Может быть, мы где-то наследили, не сумев вовремя укрыться, или они сами почувствовали, что за ними наблюдают.
Значит, пора было их брать. Вот по этому поводу, я и решил собрать группу, чтобы каждый мог высказать своё мнение.
* * *
Собрались, как всегда, у меня на квартире. Даже Григорий Савельевич, опираясь на костыль, прибыл на наше «совещание».
Ну, что ж, тем лучше для нас. Мнение этого опытного следователя было для нас ценно, и я поблагодарил его за то, что, несмотря на рану, он приехал к нам.
- А, как же я мог не приехать! Я же получил ранение, находясь на боевом посту. То есть, простите, стоя на трухлявой лестнице, - ответил он шуткой.
«Заседание» продлилось почти до полуночи. Анатолий и Вадим не соглашались с мнением Василия Васильевича и Григория Савельевича, что пора группу брать: напирая на некоторые невыясненные ещё обстоятельства, особенно по Виктории и Куприянову.