Я давно заметил - больные люди пахнут как-то по-особенному.
Дежурная сестра встретила меня обворожительной улыбкой, то ли профессиональной, то ли она хотела побыстрее выйти замуж. Я, как верный рыцарь Елены, отверг поползновения сестры милосердия к своей персоне, и официальным тоном представился, а затем поинтересовался, в какой палате находится Виктория Моспан.
- Какая палата! - чуть восклицательно-вопросительно произнесла она...
Я обратил внимание - у сестры милосердия, после моего официального тона лицо приняло нормальный человеческий вид, и это мне понравилось.
Она на столе..., в хирургии.
- Что, так плохо?
- Хуже некуда.
- Никто ею не интересовался?
- Интересовался, - она вновь стала сама любезность и обворожительность.
- Кто?
- Я... не могу сказать, - замялась она. Меня... специально предупредили...
«Стальным» голосом, я ещё раз спросил:
- Кто?
- Из полиции..., один..., тоже ею интересовался...
- Фамилию запомнили?
- Не-ет..., - «проблеяла» она, почемуто испугавшись.
- Когда закончится операция, позвоните вот по этому телефону в следственный отдел ОВД, старшему следователю по особо важным делам, Кондратьеву! - добавил я ещё строгости в свой голос, и подал визитку.
Глава пятая
Вернувшись в отдел, я позвонил полковнику, ждать больше было нельзя. Он оказался у себя в кабинете, и я попросился к нему на приём. Он помолчал немного...
- Что, так срочно?
- Да, - ответил я ему и пояснил, - если мы сегодня же не решим мой вопрос, то за последствия я не ручаюсь, товарищ полковник!
Он ещё немного помолчал, а затем из трубки донеслось:
- Через час!
После его слов в телефонной трубке сначала возникла тишина, а потом моего слуха коснулись короткие, прерывистые гудки...
Я облегчённо вздохнул - через час, это не на следующий день, и не через неделю...
Сев за стол, я достал из сейфа красную, намного разбухшую папку, и ещё раз, на всякий случай, просмотрел собранные нашей группой материалы.
Пожелав себе удачи, вроде «Ни пуха, вам, Владимир Степанович, ни пера!», отправился на приём к начальству.
Когда я вошёл в кабинет, полковник стоял у окна и заинтересованно что-то рассматривал снаружи, почти уткнувшись носом в стекло.
- Владимир Степанович, подойди-ка, посмотри. - Это, случайно, не твои «гаврики» бездельничают у моей машины? - сердито покосился он на меня.
- Я только что проходил мимо кабинета своих «гавриков», и даже заглянул к ним - все были на местах, товарищ полковник, - ответил я и, став рядом с начальником, тоже посмотрел во двор.
Там были ребята из оперативного отдела, и среди них - капитан Лисицын. И, конечно же, его визави - два сержанта из ППС, две прирученные овчарки, как я их называл про себя.
Когда бы, и где бы я не встретил Лисицына, они всегда были рядом с ним, или невдалеке. Этих троих, по-моему, даже свои, оперативники, почему-то побаивались. Эта неразлучная троица, со стеклянными, ничего не выражающими глазами, накачанными мышцами, и бритыми головами, казалось, представляла особую породу людей - людей роботов. Они даже смеялись как-то по-особенному, лишь чуть приподнимая уголки губ, как волки.
- Это не мои люди, - повторил я, - они из оперативного отдела, товарищ полковник.
Из того, как встретил меня начальник, я сделал вывод - он не в духе, и если бы это были мои подчинённые - не миновать бы мне крупного нагоняя!
Поэтому я, отойдя к столу, обратился к нему, соблюдая субординацию.
- Разрешите доложить, товарищ полковник, о проделанной нами работе по «Красной папке» (так мы, в самом начале моего расследования, решили закодировать работу группы Милютина).
Полковник прошёл к столу, сел в кресло, и только после этого, разрешающе кивнул головой.
Я рассказал ему о проделанной нами, нашей неофициальной группой, работе за истёкший месяц. Я не боялся, что он меня перебьёт, начнёт задавать по ходу доклада уточняющие вопросы...
Он этого никогда не делал.
У него была изумительная память, и он, молчаливо слушая, лишь изредка утвердительно качал головой, когда я спрашивал, помнит ли он того или иного фигуранта по делу...
Я знал, он помнит все детали дела, имена и фамилии, поэтому, не останавливаясь на мелких деталях, обрисовал сложившуюся на сегодняшний день, картину.
Хорошо, что он не перебивал меня, а то бы я начал путаться, пытаясь объяснить какие-то нюансы и, получился бы «блин комом», а не доклад.
- У Вас, всё? - полковник выжидательно посмотрел на меня, наверное, ожидал ещё каких-то разъяснений.
- Всё, товарищ полковник!