- Майор, ты чего посмурнел, или начальству докладывался?
- Не-ет, представляешь, вдруг показалось, что забыл машину под арестованных заказать, и о скорой помощи не позаботился...
- Ааа..., это бывает, это от волнения.
- Вроде, возраст уже не тот, чтобы волноваться.
- Майор, в любом возрасте волнение приходит перед началом операции.
- И, то, верно, а насчёт начальства.... Тут, ты неправ, оно само сюда с минуты на минуту пожалует.
- Вот это плохо.... Начнёт ценные указания направо и налево раздавать... - Ох, не люблю я, когда операция сложная, а начальство над душой стоит! Ох, не люблю...
Я промолчал, потому что не знал, как моё нынешнее начальство поведёт себя в сегодняшней операции. Я, как-то раньше сам обходился, никто мне под руку не лез. Оно, моё бывшее начальство, всё больше норовило из кабинета командовать по телефону, ну, а это..., посмотрим.
Подъехал «воронок», за ним пристроилась «скорая». Они прибыли вовремя! Это мы ещё не приступили к своей «работе» - напрасно я волновался насчёт них.
Сейчас время неумолимо, прямо семимильными шагами, заспешило вперёд!
Мне всё казалось, что мы медлим, что нас «раскроют», и мы не успеем завершить операцию. Подъехал полковник на «Волге», влез к нам в «Газель».
- Что стоим? Или у вас что-то не клеится? строго спросил он.
- Всё нормально, товарищ полковник, - за меня ответил капитан, - ждём, когда девочки разденутся.
В машине раздались лёгкие смешки.
- Какие ещё девочки разденутся? - вскинуло брови начальство. Шутки шутите?
- Да, женщины, рабыни.... Они работают голяком, товарищ полковник, а в конце смены у них все «дырки» проверяют, чтобы значит, случаем не украли герыч.
Полковник порозовел лицом, и больше никаких наводящих вопросов по поводу девочек, не стал задавать, лишь поинтересовался - долго ещё ждать?
- Ждём отмашки, товарищ полковник.
Начальство, не будет начальством, даже самое хорошее начальство, если не закончит разговор каким-нибудь: «Вы тут не затягивайте начало, пора уже!», или похожими словами.
Так и случилось. Полковник, действительно, закончил разговор этой сакраментальной фразой.
Вот, что значит руководитель. Я, как в воду глядел! - непроизвольно усмехнулся я, и посмотрел на капитана - как он отреагировал на замечание? Но он сидел с равнодушным выражением на лице, и сонно прикрыв глаза. Наверное, привык, или выдержка о-го-го! - решил я.
В рации послышался слабый шорох, затем, голос Степана с лёгкой смешинкой в голосе, произнёс: «Пора, господа офицеры, девочки подготовились к вашему появлению».
- Ребята, пошли! - скомандовал Сидорчук, и первым покинул машину.
* * *
Мне не всё запомнилось из нашего штурма мастерских. Все эпизоды мелькали как в старом кино, когда механик крутил ручку кинопроектора вручную. Хорошо, если трезвый.
Перед глазами зрителей кинокадры, то быстро перемещаются на экране, то замедляются, а то, вдруг, задёргаются, или вовсе остановятся. То же самое произошло со мной.
Помню, перед дверями проходной, откуда-то из подворотни появился молодой человек: пальто нараспашку, шапка на затылке, и громко затарабанил в дверь. - «Эй, откройте, закричал он, у меня жена рожает, дайте по телефону позвонить, скорую помощь вызвать».
В ответ на его грохот щёлкнул запор, и в открывшуюся дверь выглянул охранник. Не успел он слова сказать, как тут же упал к ногам кричавшего. Как из воздуха, материализовался омоновец в камуфляже и быстро заскочил внутрь проходной. Через мгновение он вновь показался в дверях и приглашающе махнул рукой.
Быстро, но бесшумно, мы направились к открытой двери проходной, а затем уже во дворе мастерских, группа рассредоточилась.
Всё происходило в полнейшей тишине, лишь только поскрипывание снега под солдатскими ботинками-берцами выдавало присутствие людей.
Я всегда восхищался «работой», как они её называют, спецназа. Всё происходит быстро, без голосовых команд, лишь только руки работают, что-то показывая, то пальцами, то ладонью, а то и просто взмахом или кивком головы.
Я оказался позади небольшой группы, бегущей к дверям мастерских. Попадавшиеся нам охранники без вскриков валились на пол - во всяком случае, так мне казалось. Но я-то знал, прежде чем его убрать, нужно было к нему незаметно подобраться, оглушить, то есть, обездвижить, ну, и так далее....
Всех действий не опишешь.
И вот, мы в ярко освещённом помещении. Посредине идут два ряда столов, и возле них, почти касаясь друг друга локтями, не меньше двух десятков девушек разных национальностей, совершенно раздетые, набирают маленькими лопаточками белый порошок и насыпают его в небольшие чашечки стоящих перед ними, весов. Идёт расфасовка наркотиков на дозы.