Еще раз поцеловавшись, мы быстренько начали намыливать друг друга, Макс особенно уделил внимание моей груди и участку между ног. Но я его быстро охладила пустив холодную воду.
Не удобно будет перед его отцом, если еще на больше времени задержимся тут.
Привели себя в порядок и спустились к завтраку.
Во главе стола сидел Аристарх Витальевич, по левую руку от него Кеша и Валя, а между ними Лайма выглядела она немного зажато и не естественно скромно, для ее персоны.
Нам предназначались места по правую руку от отца семейства.
Но картина которая больше всего меня удивила, так это, Юлик на стульчике для кормления возле дедушки. А сам дедушка кормит его с ложечки кашкой.
Слезы радости и умиления предательски выступили на глаза. Как же приятно осознавать, что твоего ребенка любят и рады его появлению, что его холят и лелеют. Я опустили взгляд и постаралась смахнуть слезу не заметно для всех.
— Дети, опаздываете. — поставленным военным голосом сделал нам замечание Аристарх Витальевич, — на этот раз опустим сей момент без внимания, но в следующий раз, когда все семья собирается за столом, во время спускайтесь в столовую, дети.
Я стушевалась, не знала куда себя деть от стыда. Но взглянув на братьев Макса, поняла, что нас пожурили, что бы поиздеваться просто. Макс тоже улыбнулся, взял меня за руку и потянул к себя, а после поцеловал! При всех!!!
— Ну, прости нас, отец. Доминика не знает правил этого дома и я ей о них рассказывал на верху, вот и задержались.
После небольшой паузы, папа Макса выдал.
— Ну, "эти правила" ты можешь ей рассказывать сколько хочешь и когда. Просто старайтесь, что бы ваши. эээ… поучительные лекции не были слишком затянутыми и хорошо прослушиваемы, и не заставляли всех ждать за столом, в ожидании их завершения- все это он сказал обычным голосом, продолжая кормить Юлика с ложечки и вытирая ротик от остатков пищи.
Если после поцелуя я покраснела, то сейчас я просто горела, красным пламенем позора и огромным желанием провалиться сквозь землю.
— Папа, сейчас Ника сгорит от стыда. Это мы твой юмор знаем и оценим, а она-то не привыкшая к такому.
— Доминика, — теперь Макс повернулся ко мне, обнял меня и нарочито громко сказал, — у нас стены с хорошей звукоизоляцией, так что переживать не о чем. Наши "лекции" никто не услышит, любимая.
После первых слов Макса, я готовая была его закопать за ближайшим поворотом, а потом еще попрыгать над его могилкой, но после последнего слова гнев мой поубавился, и я улыбнулась и начала светиться от счастья. Одно дело, когда он мне говорит о любви наедине, и совсем другое, когда при всей своей семье признает наши чувства и отношения.
За столом послышалось улюлюкание, а после, поздравления от братьев со словами "давно пора было это сказать, чего тянул!?"
Наконец-то, мы сели за стол, и начали завтракать.
Все же, у них очень большая и дружная семья. Со своими шутками, юмором, традициями и поддержкой. И я хочу что бы у меня такая же была.
Я вспомнила о своих родителях. Мне предстоял еще серьезный разговор с ними. Около двух лет я их обманывала или не договаривала, кому как хочется пусть так и называет, о своей беременности и рождении ребенка, а после и о том что я его оставила и воспитываю. И мне было страшно увидеть осуждении в глазах мамы и отца.
Свои мысли я озвучила Максу, после завтрака, когда мы были уже в спальне и играли с Юликом, а Макс с ним знакомился, брал на руки, играл в игрушки.
— Если хочешь, мы можем привезти их сюда, и тут рассказать о нас и о нашем сыне, — озвучил уже свои мысли Макс.
Я не была уверена в этом. Все же я как дочь, должна была сначала поговорить с ними наедине. Выслушать все упреки и обвинения и только после выходить к семье Макса.
— Я подумаю о твоем предложении, — так я ответила Максу, а сама же решила посоветоваться с Лаймой.
Поговорив с ней, мы решили что с родителями все же стоит поговорить мне одной.
Я их единственная дочь, и они заслуживают знать что в моей жизни происходить из первых уст.
В итоге, я позвонила маме и попросила приехать в Москву. Та же просьба была высказана папе. В отдельности или собрав всех вместе, я должна была с ними поговорить.
Лайма хотела уже уезжать, и перестать злоупотреблять гостеприимством. Мне показалось, или Макс на самом деле обрадовался этой новости? Странно…
Но кто бы что не говорил, браться Кеша и Валя наотрез отказались ее отпускать сейчас, сказав что вечером планируют все вместе поехать в ресторан, отметить наше с Максом воссоединение. Отдохнуть, потанцевать. И она просто не имеет права отказываться.