— Благодарю, но мы находимся у вас в гостях и наша безопасность...
— Вы не в гостях, а как нахлебники, что уже сделало вас вассалами, это отражено в Уложении благородных родов от 568 года, — подал хриплый голос Чрох. — Так что ведите себя соответственно.
— Лорд Нотт, решения магии неисповедимы, — ободряюще улыбнулся ему Прюэтт. — Просто примите это. Лорд Поттер уже дал нам повод гордиться таким господином.
— Прошу остаться только родственников Гарри! — рявкнул раздраженный расшаркиваниями Рриха.
Через минуту в комнате остался дракон, Шанса с отцами и... Драко.
— Драко...
— Сансар, ты же спасешь моего отца? Почему они его забрали?
— Из-за Ики. Пожалуйста, подожди меня там, в гостиной, не нужно и тебе лезть в эти разборки. Ты — наследник Рода!
— Знаю, — тяжело вздохнул Драко. — Потому и волнуюсь за отца. Ладно, я верю тебе, Гарри, — сказал он напоследок и вышел.
— Почему они так себя повели? — осведомился Анил. — Я едва не задохнулся.
— Умеют они это — сковывать энергией, ни вздохнуть, ни выдохнуть, — подтвердил Рритухай. — Повезло, что на Сансара не подействовала их магия.
— Кстати, а почему? И Вы не поддались ей... А Мот тоже смог шевелиться, едва-едва, но все же, — Атолло уселся за стол. — Присаживайтесь, господа.
— Я... это давняя история. Мой Дом пострадал от демонов, и в качестве Виры они наложили на меня и моих родных печати неприкосновенности. Сегодня утром у нас с Сансаром произошло слияние энергий. Это редкое явление, но у нас получилось, при этом печать перешла и на него, связав нас родственными узами. Вы видели, если бы не это, он был бы мертв.
— Не думаю, они почти снесли ему голову, прежде чем он вывернулся, и при этом никакой печати на нем не заметили, — фыркнул Чрох.
— А они и не смотрели, это выше их фантазии — обнаружить печать на смертном, но не волнуйтесь, они все разберут по косточкам, по полочкам, что увидели. И вернутся, чтобы дополнить недостающими фрагментами картину. Расспросят Ику.
— Рриха, скажи, ты тогда очень удивился, когда услышал его имя. Почему? — вспомнил Шанса.
— Да... Мало ли... Среди череды Повелителей был один, у которого второе имя в домашнем кругу сокращалось до Ики. Но у демоненка же Ика — звучало как полное?
— Кто его разберет, маленький он, — вздохнул Шанса. — Ладно, идем, все равно со школой нужно что-то решать, министерство не отстанет, а теперь и Малфоя нет, чтобы принимать их в своем Мэноре.
— Вот и выявилось главное условие школы — мощная защита от демонов. А по другому, где изучают демонологию, — Анил оживился. — Я наведу справки и с Мотом посоветуюсь, он хотел что-то предложить. И еще, почему вы не хотите отчитаться за первый год в Хогвартсе? Не думаю, что ваш злодей Рин решится на открытое нападение.
— Потому что появившись там, мы уже не вырвемся, — заметил Шанса. — Придётся принимать их в домике в Озёрном краю.
— Хорошо, что место для этого есть, но не думаю, что демоны будут медлить, Рин может воспользоваться ситуацией. Думаю, нужно объявить о приёме, это всколыхнет общество, и Министерство будет занято тем, чтобы попасть на него, — Рритухай встал и потянулся. — Нотт не сможет бросить тебя, он принял твоё ученичество, ваша связь хорошо заметна. Иди к детям, они не пожалеют, шкуру спустят, чтобы добраться до правды. Кстати, я буду рядом. Везде. Для пущей твоей безопасности.
Шанса выдержал напор подростков, но потребовал вассальной клятвы, и только тогда рассказал им часть правды: о раннем принятии наследия и родов. Рриха при этом изображал статую, а Драко переживал. Герцог не думал, что Рин случится в ближайшие дни, внутри зрела уверенность, что демоны не станут выбирать время для визита, а нагрянут неожиданно, скоро. Именно поэтому он стал дистанцироваться от своих гостей. И как в воду смотрел.
Задолго до ужина, когда Шанса штудировал библиотеку вместе с Риххой, у него прямо перед носом появился тот демон, который угрожал ему, за спиной его почти вплотную стояли ещё шестеро. Теперь он даже весьма вежливо кивнул:
— Велами Владыки Лазурного Пасеха Анссур Сиахаан. Уполномочен от его имени пригласить на встречу, — у него дернулась щека и он добавил: — Отказ не принимается!
Рритухай кинул Шансе значительный взгляд и поднялся.
— Мы отвечаем согласием на столь любезное приглашение, — яда в его голосе было хоть отбавляй.
— Дракон, твоя печать не спасёт тебя от наглости, и твоего имени я не назвал в приглашении.
— Спасёт, и ты прекрасно это знаешь, демон. А насчет приглашения... Ты не назвал имени того, кому оно адресовано.
— Хозяину этого дома, вот этому... Шансару.
— Не хами, пока не знаешь, с кем говоришь.
Демон скривился и промолчал. Гости обступили Шансу и приобнявшего его железной хваткой дракона и в следующее мгновение оказались в огромном зале, пол которого был выложен великолепной черно-белой мозаикой.
Вокруг были голые стены, светящиеся ажурными узорами, но из них оказались видны глаза... много глаз. Пленников быстрым шагом провели по коридорам, столь же великолепным, с вкраплениями лазурного камня непонятного происхождения и втолкнули Шансу в раскрытые двери. Рриха же с трудом пробился к нему, приложив кого-то кулаком, так как потирал костяшки.
— Велами Ансурр Сиахаан доставил туху и его названного брата — дракона из рода... — последовало скрежетание и Рриха, стоявший рядом, расправил плечи и вскинул подбородок.
— Пострадавшшшший безссссвинно, — протянул бархатный голос с гипнотизирующими нотками как у Аша.
Шанса осмелился поднять глаза. Зал блестел золотом и сверкал драгоценными камнями, вдоль стен стояли нахи с клинками наголо, а голос доносился с возвышения вроде сцены, где в бассейне плескался... Большая голова из-за причудливо заколотых волос, мощная шея и перевитые бугрящимися мышцами плечи виднелись над розовой пеной. Два нага с круглой серьгой в носу у каждого разминали тело демона. На краю стояли... невольники с подносами с яствами и напитками, так как все щеголяли массивным украшением на лице. Сам демон был немолод, массивен и суров, но несмотря на это, сходство с Икой просматривалось.
— Велами, зови шаару. Шансар... Имя-то не человеческое... Покажи свой Истинный вид.
Фраза прозвучала приказом, которому почти невозможно было ослушаться. Но... Шанса медлил. Во время похищения он выглядел подростком, показав демонам ипостась наха, но увиденный статус сородичей не способствовал желанию предстать во всей красе. А стихиарием не хотелось, вдруг он понравится этому Владыке-извращенцу.
— Не стесняйся, одежду мы тебе предоставим, покажи свой хвост, должны же мы знать, сколько на нем хедреллов.
Шанса мельком осмотрел сородичей и не впечатлился: блеклые, мелкие, недокормыши замурзанные какие-то, и на этом фоне он ощутил себя почти голым, хотя ещё не перекинулся.
— Помочь? — хищно клацнул клыками велами. — У нас есть чудесное средство убеждения, — он бросил взгляд назад и поднял бровь совсем как Севушка.
Повисло молчание, но для каждого оно было своё: тяжёлое для Шансу и Ррихи, для велами — весёлое и нетерпеливое, для Владыки — едва ли стоящее внимания, он плавился как тёплый шоколад от рук одомашненных нагов. А когда и стоящие у стены неподвижные змеелюды все как один скосили глаза ко входу и одновременно на Шансу водопадом опрокинулось ощущение женихов, он резко обернулся и... Дыхание застряло в горле от увиденного.
Темнокожий мужчина в длинной и блестящей хламиде вёл как быков на цыпочках рабов. Наложников. Голых. То, что на них было одето, даже с большой фантазией нельзя было принять за туалет. Их вид напоминал того инкуба, что получился из вампира. Тела блестели и манили своей мягкостью, волосы у обоих были выкрашены в неестественно яркие цвета. Люциус с трудом угадывался в феерической птице, розовые волосы искрились как иней и выглядели как пушистый хохолок до середины позвоночника, срамное место уместилось в расшитом золотом мешочке, который цеплялся за шнур к поясу на бедрах и... Шанса сморщился, представив, как впивается эта веревочка в анус. А на боках покачивались переливающиеся перья, закрепленные на поясе. Люциус был удивительно красив и терпелив, его мягкая полуулыбка могла означать что угодно, а глаза он прикрывал, изображая к тому же робость. Северус... Шанса понял, что такое Ссаэши никогда ему не простит и сглотнул. Пупок любимого проткнули и там позвякивал при каждом шаге колокольчик, как и еще с пятОк до линии сосков. Весь вид наложника должен был рассказать о диковинной синей птице и нос Сева очень гармонично вписывался в образ. Белое тело переливалось и сверкало блестками, волосы изображали гребень, а руки... на кисти одели перчатки, оканчивающиеся перьями. А сзади высокохудожественно подрагивал длинный свисающий хвост, стыдливо скрывая сокровенную дырочку.