Я резко остановилась, перестав наматывать очередной круг по комнате.
А вдруг это мой шанс? Его нелюбовь к страху? Может всё, что мне нужно сделать, чтобы прайм потерял ко мне интерес, как и к первой своей айли, это вонять для него страхом? Ну ему же не нравится...Откусит пару раз, поплюется и отстанет. Поймёт, что только деньги зря потратил. Буду с Китти полки обмахивать, а там может и сбегу спокойненько.
Я медленно добредаю до кровати и сажусь на тут же пружинящий подо мной матрас. Правда есть одна загвоздка: я Чурбанейшество не боюсь по-настоящему. Опасаюсь, нервничаю – да, бесспорно. Но это не животный, всепоглощающий страх. Не такой, как говорила Китти, что как увидит его, так пальцы немеют и сердце в пятки. В моём страхе есть...Вызов? Да, наверно...Именно так.
И что же делать?
Дверь резко открывается, заставляя меня крупно вздрогнуть и подскочить с кровати. Адреналин с такой силой ударяет по вискам, что перед глазами роятся красные мушки, мешая разглядеть лицо вошедшей экономки.
– Пошли, фрай Виг ждёт.
И она, не проверяя, иду ли я за ней, исчезает в дверном проёме.
А я, чуть помедлив, бреду следом, судорожно пытаясь придумать, как по-настоящему испугаться прайма. Только вот по венам вместо леденящего ужаса струится предательский нервный жар.
12.
Я молча поднимаюсь за Верой на третий этаж и бреду за ней по безликому белому коридору до самого конца. Экономка негромко стучит пару раз в последнюю дверь. Не дожидаясь ответа, открывает и пропускает меня вперёд. Стоит сделать шаг, как дверь тут же захлопывается за моей спиной, и я оказываюсь отрезанной от остального мира. В клетке.
Легкая паника поднимает свою уродливую голову, и я пытаюсь намеренно удержать это чувство, взрастить его в себе. Так старательно, что мне кажется, что даже сама чую, как от меня несёт животным страхом. С опаской оглядываюсь по сторонам, шарю беспокойным взглядом по тёмной комнате. Всё здесь такое же белое, как и в остальном доме. Вот только свет выключен, лишь пара слабых блеклых ламп в дальних углах разрисовывают стены причудливыми узорами. И светящиеся холодным голубым глаза прайма в полутьме.
Я сглатываю. Вот это действительно страшно. Даже притворяться не надо. Темная массивная фигура мужчины, черным пятном замершая у противоположной стены, и эти глаза. Хищник. Жуткий. Сердце начинает колотиться как сумасшедшее, когда он делает первый плавный шаг в мою сторону. Больно с грохотом бьётся о ребра, словно пытаясь убежать. Прайм делает ещё один шаг из тени, попадает под тусклый свет лампы, и моя паника возрастает в геометрической прогрессии. Он почти голый. Только обтягивающие шорты или боксеры прикрывают бёдра. Его светлая кожа практически просвечивает, являя мне рельеф развитых мышц и вязь голубых сосудов. Мужчина делает ещё шаг, и я инстинктивно отступаю к двери.
– Где же твоя дерзость, землянка? – вскидывает прайм бровь, – Такая смелая была. А сейчас...трясешься.
– Не знаю, чего от вас ждать, – честно признаюсь вмиг охрипшим голосом.
Я плохо вижу его лицо, но кажется он усмехнулся.
– Не бойся, – говорит мужчина таким тоном, будто отдает приказ, а не успокаивает. Удивительно, но это действует. И меня, вопреки всему, даже собственному желанию, немного отпускает.
Дез замирает на секунду, а потом делает какой-то невообразимый рывок, и через мгновение я оказываюсь прижатой к двери его твердым, словно каменным телом. Я всхлипываю от неожиданности. Твою мать, не знала, что он так может. Его рука уже на моей шее, а я даже не успеваю заметить, как это произошло. В живот упирается недвусмысленная твердость. Шумное дыхание нависающего как гора мужчины щекочет макушку. Прайм запрокидывает мою голову, заставляя взглянуть на него. Я подчиняюсь и чуть не скулю от чувства собственной слабости. Голубые невероятно яркие глаза хищно, почти безумно сверкают, не оставив и тени былого безразличия. Он на охоту вышел, сейчас сожрёт.
– Не страх мне твой нужен... – шепчет Дез прямо мне в ухо странно низким не своим голосом. От его вибрирующего хрипловатого тембра по телу прокатывается будоражащая волна.
– А что? – пищу я, пытаясь хоть как-то отодвинуться.
– В глаза смотри, – вместо ответа отрывисто командует он. Не дожидается подчинения и обхватывает мой подбородок пальцами, резко поворачивая голову к себе.
И я смотрю. И чувствую, что слепну, дурею от этого невыразимого гипнотического свечения его радужки. Руки безвольно опускаются, ноги подкашиваются, едва держа. В голове становится легко и мутно. Дез будто пробирается мне под кожу, втискивается в черепную коробку, хозяйничает там, перетряхивая мозг. Пара секунд, и расплывшаяся перед глазами картинка снова фокусируется, но чувство, что эта зверюга засела у меня в голове, не отпускает. Я хмурюсь, пытаясь осознать свои ощущения. Прайм медленно отступает, высвобождая из своих объятий, и внимательно смотрит на меня.