Я кивнула, соглашаясь с его мыслью о неразумности забивания цифр в мою невосприимчивую, бедную, глупую головку.
Для полноты картины мне надо было быть блондинкой. Но не судьба.
Блондинки почему-то всегда считаются глупенькими. Кстати, американцы в этом и виноваты со своими фильмами.
— Вам самому уехать в Америку не хотелось? Попробовать там себя в бизнесе. У вашего друга не получилось, а у вас, может, наоборот.
— Там опять заново начинать придется, а это не просто. Получится или нет, еще неизвестно. Конкуренция огромная, своих хватает. Тут потихоньку идет.
Не преуменьшайте, пожалуйста, свои заслуги, Станислав Григорьевич. Не потихоньку, а полным ходом. Картину Бенуа не на обычную зарплату купить собирались. Меня-то вы не проведете. Другим сказки рассказывайте.
— Может быть, мы перейдем на «ты»? — предложила я.
— С удовольствием, — отозвался он.
Так шаг за шагом мы двигались к истине или в очень похожем направлении.
Мы подъехали к ресторану. Дождавшись, пока Стас откроет дверцу с моей стороны, я выползла из машины.
Кое-что о вас мы выяснили, Станислав Григорьевич, но не думайте, что я успокоилась. Это только начало. Неплохое, надо сказать. Ждите продолжения.
Нам было предоставлено место в укромном уголке, скрытом от посторонних взглядов изящной витой металлической решеткой.
Разговор ненадолго затих, пока мы выбирали блюда в меню. Впрочем, это сложное дело, наравне с выбором вина, было предоставлено под полную ответственность Стасу. Я переваривала полученные сведения, на первый взгляд не имеющие отношения напрямую к расследованию. Но это только так кажется. Из того, что он рассказал о себе, можно получить предварительное представление о характере сидевшего напротив меня человека. Уверенный в себе, знающий чего хочет и как этого добиться, упорно идущий к поставленной цели. Если такой человек решает что-то получить, он не остановится на полпути, а пойдет до конца. Я бы его только уважала за это, если бы была уверена, что он не приложил руку к краже картин у милой старушки Анфилады Львовны.
В ожидании заказа мы пили вино и разговаривали, в основном о нем. Я старалась не делать пауз, лишая возможности интересоваться моей жизнью, и забрасывала вопросами его.
В целом, если бы мне не приходилось изображать из себя глупенькую неблондинку, влюбившуюся с первого взгляда и позвонившую объекту своих притязаний, можно было считать, что я неплохо провожу время.
Общаться с ним было легко и необременительно, собеседник он был хороший. Мы с ходу находили темы для разговора. Беседу о Бенуа я приберегала как особо изысканное блюдо где-нибудь на конец ужина, когда, расслабленный вином и обожающим взглядом спутницы, он окончательно потеряет бдительность.
Подавать свой десерт мне не пришлось.
Между котлетой по-киевски и мороженым Стас спросил:
— А что за картины достались тебе от бабушки?
Вот это подарок, на который я никак не рассчитывала.
Проглотив кусок мяса, ставший вдруг несъедобным, я небрежно проронила:
— Всякий хлам — Саврасов, Айвазовский, Левитан, Шишкин. Моя бабушка безумно обожала пейзажи, жизни без них не представляла. А мне от этих темных чащ и постоянных бурь просто нехорошо делается.
— Продать не собиралась?
— Вроде незачем, да и бабушкино наследство все же. И мать взбесится.
— Вы вместе живете?
— Да нет, отдельно.
Это ты не подумала, Наташа. Почему тогда картины у тебя, а не у нее? Да чего там, разделили имущество!
— Конечно, это чего-то стоит, — продолжила я, — художники известные. Но я не знаю, сама никогда не узнавала.
— Надо посмотреть, — сказал он.
— А ты что, разбираешься? — спросила я, делая вид, что больше увлечена содержимым тарелки, чем данной темой.
— Немного.
— Здорово, — рассеянно проронила я без особой заинтересованности в голосе, — а я вот абсолютно нет. Может, и надо от всего этого избавиться, ты как думаешь?
— Если тебе это ни к чему и даже не нравится, зачем ты с этим живешь?
— Мать как-нибудь уговорить удастся, — задумчиво протянула я, — только понятия не имею, куда с этим обратиться. Хлопот не оберешься. Возиться лень.
— Вот как надо поступить: для начала я мог бы посмотреть сам.
Очередной шаг сделан. Сделан не мной, это радует.
Однако веселый поворот принимают события. На подобное я не рассчитывала. Сейчас предложит поехать ко мне, где сразу станет ясно, что я вру. Никаких картин-то у меня нет и никогда не было. Что я смогу ему предъявить? Репродукции в альбоме? Табличку «На реставрации»? Или свои работы выдать за пейзажи Левитана, Сурикова, Шишкина. Это не пройдет.