— Только способ имеется. Говорят (знаю с чужих слов, заметьте), — я понимающе кивнула без тени сомнения в его правдивости, во всяком случае, надеюсь, так выглядело, — что нуждающиеся люди публикуют объявление, вполне на первый взгляд безобидное — брачное. В газете или через Интернет. Познакомлюсь с девушкой и тому подобное. Ищу спутника жизни. И телефон оставляют. Прочитал такое объявление, — значит, есть товар. Звони, договаривайся о цене и получи. Или сделай свой заказ.
— Но ведь подобных объявлений масса, — поразилась я, — как из них выявить то, которое именно об этом?
— Есть там какой-то шифр, ключевые слова по которым ориентируются.
— И что за шифр?
— Чего не знаю, того не знаю. Я от всего этого далек. А вы разве собираетесь воспользоваться? Я думал, просто статью пишете.
— Естественно. Я только так, ради любопытства. С журналистской зарплаты много не купишь. Разве что дешевую безделушку на Арбате. Тем не менее хочется иметь полное представление о том, что пишешь.
— Похвально, — одобрил Федор Иванович. — Люблю серьезное отношение к работе. А то прочитаешь статью в какой газете, их сейчас столько развелось, и ясно, журналист полнейший профан и ни черта не понимает в том вопросе, о котором взялся писать. Откуда только берут таких! Я так считаю: уж если за что берешься, доведи до конца. Досконально изучи, влезь в самую суть вопроса. Таких у нас сейчас нет или очень мало. Потому что профессию свою не любят и уважать перестали. На первом месте у людей стоят деньги. Побыстрее сделать, побольше получить. А способ достижения цели никого не волнует.
Ну вот, в рассуждения вдарился!
— Федор Иванович, — вернула я отклонившегося собеседника к нашей теме, — но ведь связываться с крадеными картинами рискованно. Вам не кажется?
— Может, и рискованно, может, и нет, как посмотреть. Дело ведь как происходит? Ни продавец, ни покупатель не знают друг друга, им и ни к чему. Договариваются через посредников, которые сидят на телефоне, и, вероятно, даже не понимают, о чем речь на самом деле. Встречаются, как мы где-нибудь в парке, не сами, присылают кого-нибудь. И разошлись пути-дорожки. А краденую картину, разумеется, на всеобщее обозрение выставлять не станут. Только сейчас полно богатеев, которым только перед своими пощеголять охота. Им что Рембрандт, что Вася Иванов — до лампочки. Лишь бы рама была богатая, имя известное, цена подходящая. А что там, неважно.
— За границу тоже картины продают?
— Еще как!
— Но ведь для этого нужно разрешение получить на вывоз.
— Умельцу разрешение сделать труда не представляет. Да и проще можно. Купил в антикварном магазине работу никому не известного художника подходящего периода, оформил разрешение честь по чести, только везешь совершенно другую. Это, конечно, когда имя менее громкое, работа не так в глаза бросается. Путей всяких и разных полно. Если нужно, тебе картину и сами могут доставить. Хочешь в Париж, хочешь в Лондон. Хоть на край света. Плати только. Когда деньги есть, вообще все возможно. Еще знаю, через Интернет можно прикупить что-нибудь стоящее.
— Расскажите, — попросила я.
— Слышать-то я слышал, что там дела большие проворачивают, только сам этого не знаю, так что и помочь не могу. Я больше по мелочам. Без затей. С современными художниками дело имею, с краденым не связываюсь. Для чего мне неприятности с законом? Как говорил Остап Бендер — Уголовный кодекс нужно чтить. Вам только разве что по дружбе рассказываю — попросили. Что-нибудь еще хотели бы услышать, Наташа?
Для человека, не имеющего с этим дела, вы слишком много знаете, Федор Иванович.
— Вы знакомы с Анфиладой Львовной Соколовой?
— Самому не доводилось. А имя, конечно, небезызвестное мне — неплохое, говорят, собрание. А что?
— У нее украли две картины. Ничего об этом не слышали?
— Нет, — он с озабоченным видом посмотрел на часы, покачал головой, засуетился, — ну, Наташа, мне пора.
— Спасибо вам огромное. Если вдруг узнаете что-нибудь интересное, позвоните мне, не сочтите за труд.
— Всенепременно. С превеликим удовольствием. Рад был помочь. Я пойду, а вы посидите минут пятнадцать.
— Хорошо, — кивнула я.
Конспирация по полной программе. Боитесь, Федор Иванович, следить за вами начну?
— Всего вам хорошего, — попрощался он, — надеюсь, статья получится.
— Я тоже надеюсь. До свидания.
Федор Иванович поднялся и пошел прочь. Несколько раз он обернулся, проверяя, не следуют ли за ним. Я помахала ему рукой, оставаясь на месте. Следить мне за ним ни к чему. К тому же он меня сразу заметит.