Мужчина открыл альбом, между листами которого лежали фотографии. От предвкушения у меня загорелись глаза. Вот сейчас передо мной выложат картину Ренуара, украденную у Анфилады Львовны, и утомительные приключения закончатся моим полным триумфом. Остальное — дело Говоруна и милиции. Пусть разбираются, хватают преступников, вызволяют тетину собственность. Главное — найти украденное. Предъявлять обвинения не моя задача.
— Здорово, — сказала я, — меня это вполне устроило бы. Только, насколько я помню, эта картина — из Эрмитажа, эти две из Пушкинского музея, а это вообще Моне.
Он засмеялся:
— Небольшая проверка.
— Ну и как? Прошла успешно?
— На отлично.
Признайтесь, какие скрытые цели преследовал данный тест? Выявить мои знания? Выяснить, нельзя ли подсунуть мне какую-нибудь туфту? Или что-то другое? Я могла и ошибиться с ответом. Вдруг надо было не показывать, что я разбираюсь, а делать глупый вид?
Александр перевернул еще несколько страниц альбома. Там также находилась вложенная фотография.
— Надеюсь, это вам понравится.
— Надеюсь, это не очередной подвох? — спросила я его настороженно, прежде чем взглянуть на фото.
— Клянусь, нет.
Со стороны мы выглядели как отец и дочь, разглядывающие книгу, в то время как младший ребенок любовался животными.
Милая семейная сцена.
— Неплохо. Какой размер?
— Сто десять на сто тридцать семь.
— Я хотела бы что-нибудь другое. Немного поменьше. Эта не будет смотреться в моей квартире как надо.
— Пока это единственное, что имеется. Сами понимаете, товар редкий, — он кашлянул, — деликатный.
— Не знаю. Меня смущает размер. И сколько?
— Сорок пять.
Сорок пять чего? Тысяч? Но уж конечно не рублей. Но и не долларов. Мне кажется сорок пять тысяч долларов маловато. Может, четыреста пятьдесят? Если бы знать! Надо было спросить хотя бы Стаса. Очаровательная идея! Ты соображаешь? Что спросить, Наташа? Сколько стоит краденая картина Ренуара?
— Дороговато, — на всякий случай протянула я, прощупывая почву.
— Сами понимаете, расходы, — пожал он плечами.
— Да, но сорок пять…
— Если намерения серьезные, договоримся.
— Намерения серьезные, но хотелось бы что-нибудь другое, — упрямо возразила я.
— Есть у меня кое-что на примете, но придется подождать.
— И долго?
— Недели две. А вам что, срочно? — видя мое разочарование, спросил он.
Конечно, срочно. Как иначе? Отпуск заканчивается. Месяц пройдет, я останусь без машины и бабушкиных сережек и с разгромленной репутацией среди однокурсников, возлагавших надежды на мою проницательность. Откуда они взяли, что она у меня есть?
— Мне обещали подарить на день рождения, — выкрутилась я, — хочется получить подарок в срок, а не потом.
— За срочность придется доплатить.
— Лишь бы мне понравилось. Опишите в общих чертах.
— Пейзаж в стиле импрессионистов. Преобладание серо-голубой гаммы. И, как вы хотите, поменьше этой.
Похоже на ту, что была у Анфилады Львовны. Я едва удержалась, чтобы не достать из сумочки фотографию картины. Вот был бы смех. Интересно, а как бы он на это прореагировал?
— Думаю, что подойдет. Сколько?
— В районе пятидесяти. Но о цене поговорим позже, когда вы увидите.
— И когда же?
— Я вам позвоню через неделю, если удастся достать.
— Конечно, я должна буду показать работу специалисту, — сказала я со знанием дела (спасибо Стасу, разъяснил вовремя), — вы понимаете, что это не от недоверия к вам.
— Разумеется, — уважительно отозвался он, — совершенно с вами согласен. Как говорится: доверяй, но проверяй.
— Если подвернутся другие варианты, вы будете иметь меня в виду?
— Обязательно.
— Деньги не вопрос, — заверила я.
— Понятно. Дайте свой телефон.
Я написала телефон на обороте фотографии. Не стоило бы этого делать, надо было по-прежнему звонить самой. Что теперь рассуждать. Сделанного не вернуть.
Александр попрощался, позвал внука, и они направились к выходу.
Решив, что было бы неплохо проследить за этой парочкой, я пошла за ними на отдалении, стараясь не попасться на глаза, если они обернутся. Но едва они вышли из зоопарка, подъехали синие «Жигули». Они сели в них и укатили.
Я взглянула на фотографию похищенной у Анфилады Львовны картины. Пейзаж в стиле импрессионистов. Преобладание серо-голубой гаммы. Но зачем на ее розыски понадобились две недели? Впрочем, мне-то что? Пусть предъявят картину. И конец этой истории.
Дело, похоже, сдвинулось с мертвой точки, очень хочется в это верить. Я отправилась домой, почти уверенная, что голубой «мерседес-кабриолет» ждет меня у подъезда.