Каждую из величественных башен венчала подобно короне вывеска банка, одна роскошнее другой – было видно, что конкуренты изо всех сил старались перещеголять друг друга.
Тот, что был нужен Энрике, назывался «Бернардино банк». Ему принадлежала темно-синяя, самая красивая башня, на верху которой сияли золотом буквы, составлявшие это название, и эмблема банка – сидящий лев, тоже, естественно, золотой.
Встречные машины попадались очень редко, да и те мало чем отличались друг от друга. Длинные, сигарообразные по новой моде лимузины с затемненными стеклами.
Весь вид знаменитого города вызывал странное чувство, будто все происходящее – сон. На широких, вылизанных до блеска улицах не было пешеходов, отсутствовали вывески, а когда Больцано вышел возле подъезда «Бернардино банка», он заметил, что воздух здесь не насыщен звуками – чистый и мягкий, он окутывал человека, словно ватное одеяло.
– Добро пожаловать в «Бернардино банк», сэр, – с поклоном произнес открывший дверку лимузина служащий. На лацкане его пиджака была прикреплена табличка «Боб». – Через семнадцать минут у вас встреча на триста втором этаже.
Больцано молча принял эту информацию к сведению и пошел следом за служащим.
Они прошли мимо дюжины укрытых в дверях сканеров и оказались в холле, который напоминал настоящий живой мир. За тонким пластиковым барьером росли небольшие деревца и трава. По веткам прыгали райские птички, а из искусно сложенного грота вытекал ручей.
Энрике был поражен: надо же, какие чувствительные люди эти банкиры, коли раскошелились на такой оазис.
– Вам понравилось, сэр? – вкрадчивым голосом осведомился Боб.
– Да, мне показалось, что пахнет лесом.
– О да, – улыбнулся служащий. – Правление банка выложило кругленькую сумму за эту программу. Ее имитатор оперирует тридцатью переменными.
– Ах вот в чем дело!
Неслышно разошлись створки лифта, и Боб первым шагнул в кабину.
– В лифтах у нас также существует несколько режимов имитации, но самой лучшей считается «посещение Национального музея искусств» на Фраке.
С этими словами Боб нажал скрытую кнопочку, и Больцано вошел в один из залов. Только небольшая перегрузка давала почувствовать, что они с Бобом движутся вверх.
– Вот это Франк Дейзель, «Закат у реки». Знаменитая картина. Сейчас ее стоимость превышает пятьсот миллионов рандов.
«Цена трехдневного фронтового наступления», – мысленно отметил Больцано.
– А вот Липскер – «Убийство Бонифация». Восемьсот миллионов.
– Хорошие деньги, – произнес Больцано, думая про себя, что, захвати они силами лозианской армии такой музей, им не пришлось бы искать деньги на свою войну.
На триста втором этаже, где была намечена аудиенция, створки лифта разошлись, и Больцано вдруг понял, что поднимался довольно долго, убив таким образом лишнее время. Служитель Боб намеренно поспособствовал этому, отвлекая гостя лекцией по искусствоведению.
Боб провел Больцано через просторную приемную с инфантильными секретаршами и, безошибочно открыв нужную дверь, аккуратно втолкнул его в помещение.
– А, вот и вы, дружище! – воскликнул Лео Джордж, менеджер кредитного сектора, к которому был прикреплен финансовый отдел Лозианской республики. – Вы удивительно точны – секунда в секунду. Присаживайтесь!
Лео Джордж был полноватым лысеющим субъектом, находившимся в той возрастной поре, когда уже не каждый назовет тебя «молодым человеком», однако и до «старого пердуна» еще достаточно далеко.
Больцано опустился в гостевое кресло, в котором неожиданно заиграла музыка, потом застрекотал какой-то аппарат, и из подлокотника выехала бумажка, напоминающая чек.
– Не ожидали, да? – улыбнулся Лео Джордж. – Это наша новинка. Прочтите, что там написано.
Энрике оторвал чек, взглянул в него и недоуменно уставился на менеджера.
– Тут написано, что мне двадцать восемь лет и у меня беременность.
– Что? – Лицо Лео Джорджа стало похоже на неудачный блин. – Дайте взглянуть… Итак, сахар в моче… ага. Эритроциты в крови… ага. Возраст… Беременность… Тут какая-то ошибка. Хотя…
Лео Джордж нажал кнопку селектора:
– Девушки, кто сегодня садился в гостевое кресло?
– Садилась Марж, но она убежала, ничего не объяснив. Сказала, что по срочному делу к врачу…
– Ну еще бы, – усмехнулся Лео Джордж. – Наверняка это оказалось для нее сюрпризом… Вот только почему ее результат повторился…
Лео Джордж задумчиво потер переносицу и махнул рукой.
– Ну да ладно, – сказал он. – Других дел много.
Достав из ящика органайзер, Лео Джордж открыл несколько документов и, снова посмотрев на Больцано, развел руками:
– К сожалению, ничем не могу вас порадовать. Ваше предложение отклонено. Переброска метановых рек на Олусе признана нашими экспертами нерентабельной. Метана там много, только некому его потреблять. Бригада пьяных геологов не в счет.
– Я не имею к метановым рекам никакого отношения, – стараясь говорить спокойно, сообщил Больцано.
– Да? – Лео Джордж настороженно взглянул на гостя. – А разве вы не Доппус Хувертин, предприниматель с Юноны?
– Нет, я…
– Секунду! – прервал Больцано хозяин кабинета. – Я должен вспомнить сам. Я просто обязан вспомнить сам… Слушайте, а может быть, вы тот самый парень, который… Хотя нет, тот с бородой был.
– Я из Лозианской республики, – сказал Энрике, которому надоело идиотское поведение Лео Джорджа.
– Точно! – воскликнул тот и звонко хлопнул себя по лысине. – То-то я гляжу, что мы где-то виделись.
– Раньше мы встречались в других местах. Последний раз – на Сохо, в городе Потстарде… Помните?
– Конечно, помню! – обрадовался Лео Джордж. – Я отлично все помню! И тот бар, где я боролся в грязи со здоровенной девахой! Отличная грязь, у меня даже все мозоли исчезли!
– Рад, что вам понравилось. Так что же с нашим делом?
– С вашим делом? Ну давайте ваш бизнес-план.
Больцано достал из кармана тонкий диск и передал менеджеру. Тот вставил его в органайзер, полистал страницы и пробормотал:
– Ну-ну.
– Что означает это ваше «ну-ну»? – поинтересовался Больцано, уже начиная терять терпение.
– Это означает, что не очень хорошо у вас все это получается… Вот, сезонное наступление на Капуре. Потрачено триста миллиардов рандов, а итог мизерный. Захваченный рудный бассейн весьма мал. Не окупит и шестой части затрат.
– Зато на Фриндлере мы контролируем целый материк! – парировал Энрике. – Это при том, что израсходовали всего сто тридцать семь миллиардов.
– Ну да, конечно, – нехотя согласился Лео Джордж. – При этом провалились на Лохсберге и в астероидном скоплении Диких Свиней.
– Астероидные скопления не наш профиль, и вы это отлично знали, однако навязывали нам это операцию!
– Да потому что в этих астероидах, мистер Больцано, чистые деньги заложены. Могли бы и постараться – сразу бы закрыли тридцать процентов всех кредитов…
– Мы требуем большей самостоятельности. Эти ваши кризисные управляющие ставят нам палки в колеса.
– Они блюдут интересы банка, – развел руками Лео Джордж. – Если бы мы не брали под контроль таких, как вы, мы потеряли бы значительную часть наших клиентов. Они бы пошли ко дну – в финансовом плане, а так мы держим их на плаву.
Лео Джордж посмотрел на итоговую сумму, которая требовалась лозианской армии для ведения войны в следующем финансовом году, и покачал головой:
– Нет, где вы цифры-то такие научились выписывать, а? Шесть триллионов пятьсот двадцать восемь миллиардов и так далее, и так далее… Реальнее смотрите на вещи, голубчик.