— Отлично, и не без твоей помощи, что заслуживает благодарности. Так я могу зайти? Если это неудобно, могу заглянуть в другой раз, просто мне хотелось выразить благодарность лично.
Решив, что короткое чаепитие не навредит, я пропустила Киллиана Гримма в дом. В конце концов, вдруг человек и впрямь хочет спасибо сказать, потому что вежливый, а я веду себя так, точно воспитывали меня в трущобах дикие упыри, Мором проклятые.
Устроив гостя на диване в гостиной, я сообразила нам чай, накидала бабушкиных самодельных конфет в пиалу и собрала все это на поднос. Стоило мне появиться в гостиной, как Гримм подскочил и помог с подносом. Делать это было необязательно, неловкостью я никогда не страдала, и отчего-то его помощь увиделась мне слишком… показной, что ли. С насмешкой во взгляде.
— Спасибо, — поблагодарила я и устроилась в кресле напротив гостя.
— Пожалуйста. Хотя я думаю, девушке вроде тебя не пристало носить другим чай, — неоднозначно прокомментировал ситуацию Гримм. И Мор его разбери, что имел ввиду, но я на всякий случай решила, что ничего хорошего, и нахмурилась.
— Расскажи о себе, Александра.
Имени я гостю не называла, но осведомленности не удивилась, в конце концов, сама я про Гримма услышала задолго до его появления на моем пороге.
— Вы наверняка все уже знаете. Живу с бабушкой, братом и сестрой, учусь в художественной школе, иногда подрабатываю, рисуя на заказ. Пока обращаются ко мне знакомые и знакомые знакомых, но и это неплохо. Вот закончу школу, и развернусь как следует, бабуле буду помогать.
— С одной бабушкой живете? А где ваши родители?
Этот вопрос мне тоже не понравился, хотя вряд ли Гримм способен был сделать или сказать что-то, что пришлось бы мне по душе. Но спрашивать про родителей, когда он, без сомнений, все и так уже выяснил? Зачем?!
— Родители погибли много лет назад, — процедила я. — Тогда Петре – это моя младшая сестра – не было и года, а мне исполнилось всего два. Родители стали жертвами обвала старого моста Флеебрюке… вы помните эту историю, наверняка, была демонстрация, нелюди повыходили со всех городских углов, Дворец Правосудия пытался подавить восстание, такое творилось, и мост не выдержал… или его не выдержали, теории разные существуют. С тех пор за нами присматривает бабушка Анна. Одна.
— Мне жаль, — фальшиво пригорюнился Гримм.
— Спасибо. Прошло много лет, да и бабушка отлично с нами справляется, так что все у нас замечательно.
— Твоя бабушка, похоже, невероятная женщина.
— Так и есть.
— Она поощряет твое… рисование? — тон вопроса намекал: для гостя мой особый талант не секрет. Что ни говори, а Нил – то еще трепло! Наверняка ведь его длинный язык и привел ко мне этого мутного Гримма.
— Да, но бабушка настояла, чтобы я закончила художественную школу, получила официальный диплом, прежде чем целиком и полностью сосредоточиться на работе художника-пророка.
— Работе пророка? А как же замужество и будущая семья?
— Мне всего восемнадцать, — напомнила я, собрав в кулак остатки терпения. — К тому же, у меня дар, а боги просто так подарками не разбрасываются. Есть вещи важнее брака, да и семья у меня уже есть.
— Интересно. Обычно девушки вроде тебя рано оказываются замужем. Боги одарили тебя, значит, и твои дети могут унаследовать пророческий дар. Это ценно. А ты еще и красивая.
Терпение лопнуло, меня перекосило: да этот Гримм откровенно приценивался! Словно на рынке, взвешивал мои таланты, разглядывал лицо, выявлял недостатки. А уж как он на меня на пороге поглядывал… Никогда прежде не чувствовала себя так… мерзко. И униженно.
— Вряд ли я свяжу жизнь с охотником до моего дара.
— А с кем свяжешь?
— С кем, кому понравлюсь я сама.
Герр Гримм весело рассмеялся, точно я шутила или была любопытной зверушкой, наблюдение за которой вызывает улыбку и поднимает настроение. Мои ответы его забавляли, а резкие комментарии он принимал со снисхождением и пониманием. И насмешкой в глубине серых глаз.
Это до ужаса раздражало, и вообще, все в нем меня раздражало.