— Что ж, надеюсь, ваш вечер не будет скучным.
— Я тоже, Сашенька, я тоже. Так что, поужинаешь со мной?
— Ох, герр Гримм, я бы с удовольствием, но бабушка не позволяет мне гулять на голодный желудок. Я поужинала дома и сейчас сыта, но за приглашение спасибо.
— Очень жаль. А я хотел отметить выздоровление в старейшем ресторане города. «Последняя инстанция», ты наверняка слышала, говорят, там собирались известные художники, поэты, мыслители, философы, музыканты прошлого… — тоном змея-искусителя поделился планами Гримм. Всем видом он источал радушие, но в глазах прятались другие эмоции. Не нравился ему мой отказ и сама необходимость подкупать «Последней инстанцией». Это ведь подкуп, позвать художницу туда, где обитают более талантливые и именитые собратья.
— Тогда желаю вам приятного аппетита, — улыбнулась я, отступая к двери.
— Сашенька, ты меня не поняла. Это было приглашение.
— Приглашение? Ох, герр Гримм…
— Киллиан.
— …не думаю, что девчонке, у которой платья заляпаны краской, найдется место в старейших городских ресторанах. Вы извините, но это просто не для меня. Сейчас, по крайней мере. Возможно, когда я сама стану известным художником, ресторан навещу, место ведь известное, а сейчас… увы. Я была счастлива с вами повидаться и узнать, что с вашим здоровьем все хорошо, но раз Нила сегодня не будет, я лучше вернусь домой и помогу бабушке с делами. Ей сегодня нездоровилось, потому лучше поторопиться.
Даже темная улица страшила не так, как мысль об ужине с Гриммом.
Меня и короткий разговор с ним напряг до предела.
Салон Нила удалось покинуть без проблем, а вот избавиться от назойливого Гримма оказалось сложнее. Он вызвался меня проводить и возражений слушать не желал, вместо этого завалил вопросами о бабушке и ее самочувствии, и сетовал на Дворец Правосудия – сотню лет назад они ввели запрет на использование крови нечеловеческих тварей, причем неважно, что за цели человек преследует – возвышенные медицинские или убийственно-коварные, неповиновение каралось одинаково сурово. Гримма я слушала вполуха, куда больше меня волновала подозрительная парочка мужчин, что всю дорогу тихо-мирно двигала за нами по пятам. Облаченные во все черное, мужчины походили на тени, и опасные тени, навевающие воспоминания о ночной погоне, стрелах и прочих вещах, которые хотелось стереть из памяти. Хорошо, что шли мы с Гриммом по оживленной улице, это немного успокаивало.
Заметив мой интерес к людям-теням, герр Гримм с виноватой улыбкой пояснил:
— Не стоит волноваться, это мои друзья. Не хотят оставлять в одиночестве после случившегося. Ты не волнуйся, Сашенька, повода для беспокойства нет.
Его пояснение не понравилось мне совершенно, а «друзья» и вовсе пугали. Вокруг Киллиана Гримма творилось что-то странное, даже если забыть об отравленных стрелах, остается невнятная деятельность, непонятное богатство и имя, окруженное тайной. Не сказать, что это большая редкость – в газетах вообще можно всякого начитаться, но среди моих знакомых подобных туманных личностей ранее не водилось, и теперь я этому искренне радовалась. И всерьез подозревала, что Гримм может оказаться и не человеком вовсе. Выдержал татуировку со знаками Мора, кто бы мог подумать! И стрелы эти, куда без них…
ГЛАВА 6. Картина вторая
На следующий день Киллиан Гримм совершенно случайно очутился в том же парке, в котором я прогуливалась и рисовала практически ежедневно. Он трижды повторил, что наша встреча его удивила и оказалась настолько случайной, насколько это вообще возможно, но была как минимум предначертана богами. Сама Урд постаралась. Через неделю мы столкнулись опять – Гримм заявил, что мой маленький и милый парк пришелся ему по душе, и теперь он иногда сюда заглядывает. Вскоре он подтвердил это делом – стал мелькать у меня перед глазами так часто, что любимый парк мигом лишился всей прелести, а завидев спасённого в очередной раз, я всерьез рассматривала вариант спрятаться от него в кустах.
Поведение его мне тоже категорически не нравилось. Обычно Гримм присаживался рядом на травку и терпеливо наблюдал, как я работаю, иногда задавая вопросы и нахваливая мой несравненный талант. Иногда я специально рисовала, словно пятилетка и все ждала, как он выкрутится. Гримм на фальшивые эпитеты не скупился и продолжал хвалить с насмешкой во взгляде. Лгун проклятый.