Так же он обязательно интересовался, как дела у моей семьи, здорова ли бабушка и даже наших соседей вниманием не обделял, зная всех по именам. Собирал цветочки на полянке по соседству и дарил их мне – честно говоря, выглядел при этом на редкость по-идиотски. О себе Гримм тоже пел соловьем, но ничегошеньки толкового так и не спел, подтверждая мои подозрения на его мутный счет.
И тут либо благодарность за спасенную жизнь не знала границ, либо Киллиан Гримм преследовал какую-то цель (а его финты с цветочками твердо убедили меня в последнем), потому в один прекрасный день я отложила мольберт, присела рядом с Гриммом на зеленую травку и спросила напрямую:
— Герр Гримм, скажите прямо – вы чего добиваетесь?
— Мне нравится твоя компания.
— Это не ответ.
— А тебе, значит, нужен ответ? — как всегда, мой вопрос был принят с едва различимой ухмылкой. Гримм вообще всегда так общался, будто насмехался свысока над чужой глупостью. Или с трудом удерживал в себе злобный комментарий.
— Вы похожи на человека, который ничего не делает просто так. А вы половину лета убили на дурацкие прогулки, высматривая меня по кустам, хотя уверена, у вас имеются занятия поинтереснее.
— Вот так ты думаешь.
Я пожала плечами.
— Не лучшего ты обо мне мнения, так, Сашенька? — он усмехнулся, и впервые за наше знакомство усмешка его стала откровенно злой. Точнее, злыми сделались его глаза – улыбка их не коснулась. — И менять ничего не желаешь.
— Нет, что вы, герр Гримм. Просто я за честность. Надеюсь, и вы тоже.
— Ставишь меня в угол, да? Выбиваешь признание. Если отвечу, что мне ничего не нужно, сочтешь обманщиком и знать не захочешь.
«Я и так не хочу!» — едва не ляпнула я вслух.
— Что ж… думал, мои намерения и так очевидны, ведь я их не скрывал. Но раз ты требуешь признания… нравишься ты мне, Сашенька. Очень нравишься. Чем дольше за тобой наблюдаю, тем милее сердцу ты становишься. Сам не ожидал. Уж не знаю, можно ли это считать за какую-то цель, но если так, то моя цель – это ты.
Сюрпризом его ответ не был, не просто же так он возле меня обретался и цветочки собирал. Но стало понятно: пора с этим недоразумением заканчивать, мое желание быть вежливой со спасенным зашло слишком далеко, еще немного и он решит, что я его в парке каждый день с нетерпением жду. Эх, если бы не бабулино воспитание… я бы так этому гнусу высказала! Но высказывала я только мысленно, и бесилась тоже мысленно. Не получалось у меня погнать Гримма в шею словами, ну никак. Приличные девушки так не поступают. Они терпят и скромно улыбаются.
— Понятно, — спокойно кивнула я, мечтая оказаться подальше от этого парка и от собеседника. Девиз целого лета, да и только. — Но вам не кажется, герр Гримм, что вы несколько… старше меня?
— Десять лет, по-твоему, большая разница? Или ровесники-сопляки тебе милее? — и опять это насмешливое превосходство, точно девятнадцатилетние парни и в самом деле наматывают сопли на кулак и на большее не способны. Между прочим, это далеко не так, они еще как способны! Вон Нил – втянул в неприятности, до сих пор расхлебываю! Чем не способность?
— Хорошо, десяток лет и впрямь ерунда. Тогда у меня к вам еще пара вопросов.
— Задавай.
— Чем вы занимаетесь, герр Гримм?
— Киллиан…
— И все же, чем вы занимаетесь по жизни? К примеру, я пишу картины с переменным успехом. Учусь в художественной школе и в ближайший год планирую продолжать. Мечтаю получить диплом. Но вы все это и так знаете, будет честно, если и я узнаю что-то о вас, не так ли?
Гримм ответил легко, точно готовился заранее:
— Я занимаюсь всем понемногу, Сашенька. К примеру, недавно стал совладельцем тату-салона с интересным мастером. Нил Гарден, слышала о таком? А напротив салона мужской клуб, тоже мой. Еще пара городских газет, заводов, ну и остальные мелочи, лень перечислять, да и незачем твою хорошенькую головку забивать ерундой. В общем, будущую супругу я обеспечить смогу и в ресторан ей не придется идти в заляпанном краской платье, — он вновь улыбнулся так, словно дарил королевский подарок оборванке, и я не без труда поборола желание ткнуть кистью в его наглый серый глаз. — У тебя есть еще вопросы, Сашенька?