Чувства сестра тщательно скрывала (как ей казалось), и она готова была обожать Гримма на расстоянии. Этакая первая фанатичная влюбленность, неуверенная, на первый взгляд очень крепкая, но пройдет время, и она рассыплется в прах, новое чувство вытеснит воспоминания о Киллиане Гримме, который, к слову, после нашего разговора поумерил количество визитов, а иногда и вовсе пропадал неделями. Пожалуй, я бы решила, что ситуация налаживается, если бы не пророческая картина – именно она все портила и заставляла жить в ожидании очередной беды. И все мои попытки узнать о пророчествах побольше заканчивались одинаковым ответом: ничего изменить нельзя, все уже свершилось и идет к неизбежному результату. Тому самому, что на картине.
Бабушка над моей мрачной нервозностью лишь посмеивалась:
— Дорогая, а ты уверена, что картину свою правильно истолковала?
— Ее невозможно истолковать неправильно, бабуля. Белое платье на Петре сильно ограничивает количество возможных вариантов. И ты сама видишь, как она себя с ним ведет. Словно он… божество.
— Это да, но чувства юных девушек так переменчивы… быть может, Киллиан будет гостем на празднике Петры? Не думаю, что она ему нравится, потому что смотрит он в другую сторону. Пытается не смотреть слишком часто, но все равно смотрит.
— На Виктора?! Думаешь, он хочет затащить брата в какие-то темные делишки? На него похоже… — разозлилась я. Злость вообще стала моим постоянным спутником, порой я саму себя не узнавала.
— Эх, глупая моя Александра! Вроде бы и годков тебе уже немало, а все как дитя малое. Другая бы на твоем месте так не терялась… послали боги внученьку! — бабуля опять засмеялась и шутливо закатила глаза.
— Я вовсе не дура, бабуль, и понимаю, к чему ты клонишь. Если думаешь, что Киллиан Гримм сюда ради меня ходит, то глубоко ошибаешься, мы с ним давно выяснили отношения.
— Конечно, из нас двоих ошибается именно твоя старая бабка, прожившая целую жизнь. Так обычно и бывает, молодые ведь всегда правы…
Заподозрив, что бабуля надо мной попросту издевается, я оставила бесполезные разговоры. Понятно, что семья моя покорена врагом (а я уже начала представлять Киллиана Гримма именно так, в качестве личного врага) и переубедить их не выйдет. Нужно брать Петру под руки и уезжать в столицу, да поскорее.
ГЛАВА 9. История первой любви
Так как одно лишь существование Киллиана Гримма приводило меня в бешенство, каждый его визит становился пыткой, а частые упоминания о нем вызывали судороги, после учебы я стала избегать домашних посиделок и зачастила к нашей соседке, приятной пожилой женщине фрау Вагнер. Ее дети жили отдельно, внуков она видела нечасто, потому каждый мой визит был ей в радость. Да и с бабулей они близко дружили. О том, что я сторонюсь собственного дома, фрау Вагнер догадывалась, но с вопросами не лезла – уверена, бабушка успела поведать ей о моем «тяжелом характере» и поразительной несговорчивости.
Частые визиты к соседке позволили познакомиться и с ее внуками. Старший из них, Делле, заглядывал к старушке с каждым днем все чаще, его очевидный интерес ко мне не заметил бы разве что слепой. Мне Делле тоже нравился – по-настоящему умный, вежливый и рассудительный, молодой и симпатичный, он мило смущался при каждом обращении ко мне и с заметным трепетом брал за руку. И как искренне при этом сияли его глаза! Абсолютная противоположность лживому Киллиану Гримму с его ухмылками.
Фрау Вагнер наблюдала за нами с улыбкой, а я все больше влюблялась в ее милого внука. Мы с Делле начали встречаться, впервые за два долгих года я была счастлива. Даже Киллиан Гримм больше не вызывал в душе той бури, что терзала меня раньше, влюбленный человек на прошлое зла не держит, а уверенно смотрит в будущее, которое кажется безоблачным и прекрасным.
Я рассказала Делле о злоключениях последних лет, и он посоветовал все оставить в прошлом, даже отпустить любимую сестричку Петру в самостоятельную жизнь.
— Она уже не маленькая, чтобы ты ее так контролировала, — объяснил мой добродушный парень, — представь, как тяжело самой Петре? Каждый шаг отслеживается всей семьей, вы ей и вздохнуть спокойно не даете, а ты стараешься больше других. Я понимаю, — он пресек мои возражения и повторил: — Я все понимаю, Сашенька, ты хочешь как лучше и любишь все держать под контролем. Но благие намерения ведут к темным богам. Ты можешь потерять сестру в итоге. И он победит в этой битве.