Как только наступила позиционная война, саперы начали цениться на вес золота. Пехота была плохо обучена оборудованию позиций, а главное, она еще не умела пользоваться средствами ближнего боя, например, ручными гранатами, которые изготовлялись тогда саперами и ими же, как правило, использовались. Новые формы боя, например, захват окопов с фланга с помощью ручных гранат, еще только начинали развиваться. Жизнь в окопах была необычайно тяжелой: обстрел противника, грязь по колено, перед которой пасовали все ухищрения саперов. К тому же нас все время угнетала нехватка артиллерийских боеприпасов, использование которых было ограничено тридцатью-пятьюдесятью выстрелами в день на дивизию, за исключением особых случаев, да и наши чугунные артиллерийские снаряды были очень плохими. Позднее я узнал, почему нам поставляли чугунные снаряды. «Патриотически» настроенные немецкие промышленники в ходе войны поставляли через нейтральные страны высококачественную гранатную сталь противникам Германии, чтобы заработать побольше, хотя каждая тонна гранатной стали, которую они поставляли своей армии, приносила им более ста марок прибыли. Французы, не страдавшие от недостатка боеприпасов, почти ежедневно вели сильный артиллерийский огонь по отдельным позициям, путям подхода и по местам расположения полевых кухонь и транспорта. Особенно неприятным считалось сооружение проволочных заграждений, так как вызывало наибольшие потери. Это объяснялось тем, что первые линии окопов противника находились в среднем в пятидесяти-двухстах метрах от нашего переднего края. Очень не любили у нас и поисков мелкими подразделениями, в которых я много раз участвовал. Нередко задача заключалась в том, чтобы захватить пленных с целью получить данные о противнике, и это было понятно. Совершенно ненавистны были, однако, крупные поиски, которые, как говорили, служили «поддержанию наступательного духа» и целью которых было занять вражеские окопы. Большей частью такие поиски заканчивались неудачей и приводили лишь к тому, что на передовых позициях создавались постоянные очаги беспокойства, а в результате нехватки боеприпасов мы почти всегда несли большие, чем противник, потери. Солдаты старших возрастов — резервисты и ландверовцы — иногда относились к добровольцам военного времени насмешливо-отрицательно. «Ну-ка, давайте, — говорили они, когда для поиска или какой-либо другой неприятной и опасной задачи требовались солдаты, — докажите, что вы добровольцы».
В общем же, настроение в дивизии было тогда еще вполне хорошее, хотя известное разочарование уже наступило. Оно вызывалось тем, что войне не видно было конца. В рождественские дни 1914 года на участках дивизии и на многих других отрезках Западного фронта отмечалось братание с французскими солдатами. На высоте 110 около Фрикура немецкие и французские солдаты обменивались продовольствием. Французские солдаты предложили, чтобы во время выноса раненых с ничейной полосы между позициями прекращалась стрельба. Настроение улучшилось, когда в феврале 1915 года против Англии началась подводная война. Все с нетерпением ждали ежедневных сводок о потопленных кораблях, надеясь, что новое оружие приблизит развязку.
В течение февраля 1915 года 1-я резервная рота вместе со специально приданной баварской саперной ротой получила новую задачу. В районе расположения 109-го резервного гренадерского полка, вблизи дороги Боном — Альбер, французы начали рыть подземную галерею, рассчитывая добраться до важного участка нашей позиции и взорвать его. Необходимы были срочные контрмеры.
С чисто технической точки зрения подземная минная война была похожа на работу в шахтах. Под землей прокладывались штольни и шахты по возможности с наименьшим профилем, около 60 сантиметров шириной, а высотой — со стоящего на коленях человека, с деревянными креплениями. Работа велась на глубине от 10 до 30 метров. Кроме проходки возможно большего числа забоев, надо было прокладывать и поперечные ходы. Иногда работали как бы на нескольких ярусах сразу. Нашей задачей было внимательно следить путем прослушивания за прокладкой минных галерей противником, разрушать с помощью взрывов участки вражеской минной системы и, наконец, самим подкапываться под вражеские позиции и взрывать исходные пункты работ противника по минированию. Подземная минная война велась еще во время Крымской войны под Севастополем и в Русско-японской войне под Порт-Артуром