— Хорошо, спасибо.
Я взяла в руки договор и принялась читать. Мне хватило буквально пробежаться глазами по первым страницам, чтобы понять: договор составляли наши юристы. Погрузившись в строки, подтвердила свои ощущения. Документ был составлен так, что я была только в плюсе. Там было прописано столько рисков и обязанностей, за которые несёт ответственность компания и гувернантка, что у меня волосы становились дыбом.
И она согласилась на такие условия?!
— Вы сами читали договор? — спросила я, когда закончила. — Вы со всем этим согласны?
— Да, читала, — кивнула она. — И абсолютно согласна. Сразу видно, что договор составлял знающий и толковый человек, который заботится о том, для кого нанимают гувернантку. Ведь я буду работать не с вами, а с ребёнком. И рисков, и ответственности очень много.
От её слов у меня просто челюсть отвисла. Если она согласна на такие условия, то сколько же стоят её услуги в день?! Это же просто нереальные требования! Мне не по карману будет такая…
— Простите, а можно вопрос? — спросила я, немного прочистив горло.
— Конечно, — сказала она, а потом вдруг добавила: — Хотите спросить, сколько стоят мои услуги?
— Д-да… — ответила я, и ещё больше удивилась: вот читает меня, как с листа. — У меня что, всё на лице написано?
— О, да! Они действительно дорогие, но, уверяю вас, это оправданные траты, — сказала она, тихонько засмеявшись. — У вас очень живая мимика, и, знаете, это хорошо.
— Почему?
— Потому что можно сразу понять и верно отреагировать. Свести обиду и скандал на нет. Главное — чтобы тот, кто был с вами рядом, не был глупцом, а он далеко не глуп.
— Кто? — спросила я, подавившись водой, которую начала пить не совсем вовремя. — Вы сейчас о ком?
— Как о ком? — спросила она, подняв бровь. — Я говорю вам про Клима Марковича.
— А он тут при чём? Я просто его помощница, и между нами совсем ничего нет. Я ему вовсе не интересна, — говорила я, но как-то неуверенно.
Я бы сама себе не поверила, а всё потому, что я хотела, чтобы было именно так.
— Ну конечно, — сказала она, немного хмыкнув, — так я и поверила. Дорогая, если вы не замечаете очевидного, то это ставит под сомнения ваши умственные способности.
— Что?! — спросила я, подпрыгнув на стуле.
— Дорогая Изабелла, не кипятитесь, пожалуйста. Я не хотела вас обидеть, просто это глупо, с вашей стороны, не замечать очевидного. Вы ему интересны, и очень. Стал бы генеральный директор просто так, по доброте душевной, лично подбирать гувернантку для чужого ребёнка? Для женщины, которая ему совершенно не интересна? Стал бы он лично встречаться со мной и платить сам за мои услуги?
— Он что?.. — спросила я, и снова облокотилась на стул от полного шока. Он же говорил, что я буду платить из своей зарплаты. — Но как? Почему?
— Изабелла, вы же не глупая девушка, неужели ещё не поняли?
— Я… Я…
— Скажите, когда в последний раз в вашей жизни был мужчина? — спросила она спокойно, но твёрдо.
— Что именно вы имеете в виду? Секс?
— Нет, не секс. Я спрашиваю, когда вы в последний раз позволяли себе быть просто женщиной, которой помогают, любят, холят и лелеют? Когда вы разрешали себе любить?
— Хм… — хмыкнула я и горько улыбнулась.
— Давно, правильно? — спросила она.
— Да… — выдохнула я так, словно мне только что озвучили приговор.
— То-то оно и видно, — сказала та, помотав головой. — Такая красивая и эффектная, от вашего присутствия у мужчин крыша обязана ехать, и они должны забывать, как дышать. Вот такой нужно быть, а что я вижу перед собой? Женщину, которая привыкла в этой жизни всё делать сама. Она себе сама и друг, и муж, и защита, и опора. Сильная, непоколебимая, упрямая и с железобетонным характером, если уж что решили, сам Моисей не развернёт. Я не говорю, что иметь стержень — плохо, он должен быть, чтобы не разменивать себя на полуфабрикаты, но во всём этом вы потеряли самое главное.
— Что? — спросила я, просто включив в голове тумблер «дурак».
Я не хотела признаваться себе, что она права. Я забыла, каково это — быть женщиной.
— Где во всём этом хрупкая и соблазнительная женщина?
— Не знаю… Я просто не могу стать такой…
— Нет словосочетания «не могу». Есть «не хочу». И вы сейчас именно не хотите, ищете себе оправдания и сидите в раковине, которую сами создали.
— Маргарита Ивановна… — произнесла, поджав губы. Хотелось на неё накинуться и вышвырнуть, пришла тут, понимаешь… Никто и зовут никак, и начала мне читать нотации. Но… Меня осенило: больно и обидно, потому что это всё правда. Вот всё! До последнего слова! — Вы раньше не работали психологом?