— …но в рамках моих должностных обязанностей, а вы больше никогда не прикасаетесь ко мне как к женщине. Вы мой босс, а я просто ваш аналитик.
В этот самый момент мне показалось, что мне в живот всадили нож по самую рукоять и провернули там. Она смотрела на меня холодно, в глазах не было ни тени сомнения в сказанных ей словах, она уже приняла решение, и оно не в мою пользу. А что я блядь хотел, после таких слов и отношения к ней?
Я развернулся и вышел, чтобы не сказать ничего, чтобы не наделать глупостей, чтобы не сломать её ещё сильнее. Ведь я сделал всё это своими руками, я сломал её. Я только сейчас это понял. Она старалась быть мягче и нежнее ко мне, а я каждый раз бил по рукам наотмашь и отталкивал её. После драки кулаками не машут, я сам виноват.
Мы приехали домой, она поздоровалась со всеми и молча поднялась к себе, Стив и Джулия только с мимолётной жалостью посмотрели на меня. Вопрос почему? Что они такого знают, чего не знаю я? Изабелла спустилась с сумкой, минут через пятнадцать, попрощалась со всеми тепло, им улыбаясь и пошла вперёд, на меня она даже взгляд не бросила, просто прошла мимо и всё. Села в машину на заднее и сидение и отвернувшись в окно, молча сидела. Дорога мне показалась просто ужасной, она ни разу не посмотрела на меня, просто сидела и смотрела либо в окно, либо на часы. Когда мы доехали, и она открыла дверь…
— Изабелла, тебя встретят в аэропорту, его зовут Павел, твой номер я ему скину.
— Всего хорошего, до встречи на работе. — сказав это ледяным тоном, она закрыла дверь и исчезла в дверях аэропорта. Господи, ну почему в моей жизни всё так?! Где я так нагрешил? Зазвонил телефон.
— Павел, я тебе скинул рейс и время прилета Изабеллы, встреть её и довези до дома. Она под твоей опекой пока я не вернусь, да и вообще, будешь её встречать перед домом и увозить на работу, а потом с работы домой. Если в моё отсутствие с ней что-то случится, я с тебя три шкуры сдеру, понял?
— Да, понял. — ответил мне Павел и отключился.
— Куда сейчас, Клим Маркович? — спросил меня водитель.
— Давай немного проедемся, а потом вернёмся домой. Хочу немного проветриться.
— Понял.
Я выдохнул сквозь зубы, откинулся на сидение и соображал, что мне делать дальше. Я уже немало дров наломал, куда ломать ещё сильнее. Что теперь делать? Сам не могу понять. Мы как раз проезжали набережную, я резко вздёрнулся.
— Останови!
Водитель остановил машину, припарковался, а я вышел и огляделся по сторонам. Да, это именно то место, тут мы гуляли с Марией. Вон та скамейка, где она попросила меня сесть, а положила мне голову на колени и мы смотрели на закат в молчании, когда солнце зашло, она поднялась и поцеловала меня, просто сказав спасибо. Ужасно осознавать, но я начал забывать, какого цвета были её волосы и глаза. Сейчас перед моими глазами стоит образ Изабеллы, он так прочно засел в моей голове, что просто ужас. Забавно это всё осознавать и приходить к логическому выводу, когда всё уже разрушено.
Мы как лёд и пламя. Она горела рядом со мной. Пыталась согреть, отогреть моё ледяное сердце, замёрзшую душу. А что делал я? Ничего, просто отвечал холодом. Раз за разом, она пыталась достучаться до меня, а я, как глухой идиот ничего не слышал и не видел, ну зачем, я же занимаюсь самоедством. На каждое моё прикосновение и взгляд она открывалась мне, дарила тепло и ласку, вспомнить прошлую ночь, сколько страсти, она горела огнём, пожаром… Я сам потушил этот огонь и сейчас мёрзну рядом с затухающими углями. Мне нравится в ней всё — ум, жесты, походка и запах. Как же она мне нравится, я просто сума схожу, голову теряю, но каждый раз заставляю себя быть холодным и циничным ублюдком. Для чего? Оправдываю себя в своих же собственных глазах. Но жизнь — забавная штука. И однажды мы поменяемся местами, если уже не поменялись.
— Изабелла, ты мне нужна… — прошептал я себе сам под нос, но смысл от этого шёпота? Развернулся и сел в машину. — Поехали домой.
Изабелла
Как Клим и говорил, меня встретили, это был Павел, мы уже виделись с ним, но сейчас, смотря на него, могу сказать с уверенностью, он не сильно изменился. Он всё такой же, светло-русые волосы с короткой стрижкой, высокий и накаченный, немного грубые черты лица, которые возмужали и прибавили ему шарма можно сказать. Густые брови, нос с горбинкой, голубые глаза и упрямые губы, которые сейчас не знали, улыбаться им или нет. Щетины не было, и поэтому на подбородке был виден небольшой шрам. Он его не скрывал ни тогда, ни сейчас.