— Бабушке больно.
— Что «больно», Аня? Вам там жить, вы это понимаете?
— Понимаем… — Корней заводился. Аня это чувствовала. Понимала, почему, пыталась сгладить… Кивнула, посмотрела в глаза честно и прямо, серьезно… — Понимаем. Просто она еще не готова. Дай немного времени, пожалуйста. Мы… Сентиментальные люди. Наверное, чрезмерно. Но она…
— Ладно. Проехали.
Корнею было, что возразить — и это Аня тоже понимала. Когда перебил — не обиделась. Спокойно восприняла, что, продолжая чувствовать раздражение, притянул к себе еще ближе. Так, что девичьи локти прижались к бокам, а лица оказались очень близко — до ощущения дыхания кожей.
— А ты-то чего боишься? В чем проблема съездить в собственную квартиру, Аня? Тебе настолько не интересно…
— Настолько.
Аня редко перебивала его в ответ. Редко дерзила, в принципе. Слишком он был для нее важен. И слишком просто стало с ним соглашаться — во всем и всегда. Но сейчас…
Страшно было, что он додавит — заставит ее сказать правду, которая… Крылась в главном: она не хотела думать о новой квартире. Вообще. В принципе. И не потому, что это возвращало ее мыслями к дому, который уже не вернуть. К тому дню, который вроде как разрушил им с бабушкой жизнь. А потому что… Когда квартира будет готова — ей придется съехать. Стать на шаг дальше от него. А то и на десять. К этому Аня была не готова. Настолько, что даже мысли делали больно. И, как показала поездка на выходные в Винницу, — страх ее не беспочвенен. Любовь к Корнею проросла слишком глубоко. Корни пущены тут. В другом месте огромен риск зачахнуть. Даже, если он будет поливать своим вниманием… Пару раз в неделю. Когда позволит напряженный рабочий график.
И, видимо, решительная неготовность это обсуждать отразилась Анином на лице. Потому что Корней несколько секунд просто смотрел, хмурясь все сильней… Хотел что-то сказать — без сомнений. Но не сделал этого.
— Позже обсудим. Ты устала.
Не отказался, но отложил. И вроде бы можно настоять… На том, что позже обсуждать Аня тоже не хочет. Вообще обсуждать не хочет. Но Аня благодарно кивает… А потом тянется к губам. Целует сначала сомкнутые. Раз. Второй. Третий.
Отрывается, чуть отклоняется, смотрит в глаза, немного улыбается — и губами, и взглядом… Видит, что в ответном взгляде зажигаются знакомые искры. Такие же, какой он по природе — острые. Колкие. Обжигающие. Сначала кажется — холодом, а когда разберешься, понимаешь, что это такой жар. Сильный. Настолько, что прям до мороза.
Анины пальцы спустились по ткани футболки с груди вниз, поползли сначала по торсу, потом по бокам, скользнули по спине…
Она оказалась еще ближе, его губы сами нашли ее.
Ане очень нравилось, как Корней ее целует. Этого было уже более чем достаточно, чтобы не сдержаться — вжать ногти в спину через ткань… И получить симметричный ответ от него — все там же, в задних карманах. А еще испытать эйфорию, потому что и сам поцелуй становится более откровенным. Интимным…
Целоваться упоительно, пока Корней не оторвется первым. Не уткнется носом в висок, не задышит горячо в щеку.
— Придешь ко мне? — пока не задаст вопрос, который отзывается во всем теле — жаром и слабостью. И сам вопрос. И тон. И образы перед глазами.
— Приду…
Аня ответила, чуть отклонившись, снова глядя в глаза. Со всполохами желания и силы. Опасный зверь… А в его лапах — совсем не страшно.
— Сегодня? — Корней спросил, Аня закусила губу. Хотела сказать «да», но мотнула головой.
— Еще немного… Времени… Нужно… Мне…
Отвечала, выдавливая из себя слова, когда мужские губы снова обжигали — чувствительную шею…
— Мучаешь меня… Нравится? — Корней шепнул, прикусывая кожу, Аня вздрогнула, прижимаясь ближе. Чувствуя волну жара — и из-за слов, и из-за тембра, и из-за действий. Но не пугалась. Наоборот — откинула голову, чтобы было больше возможностей целовать, и чтобы не сомневался — она хочет еще. А еще улыбнулась… Распахнула глаза, закусила губу…
Разве когда-то могла бы подумать, что такое случится? Нет, конечно. А теперь — вот он. В ее руках. И она в его. Мучает. Нравится.
Когда глаза Ани и Корнея снова встретились, девушка посмотрела будто бы искренне удивленно, приподняла брови, шепнула вопросительное:
— Мучаю?
Знала, что ступает на опасный лед, но он так ее манил…
— А сама как думаешь?
И с каждым его ответом Ане становилось все сложнее удержаться на ногах. Потому что… Никогда ведь не угадаешь, что он скажет. А он говорит… Смотрит… Трогает… И таешь…