Погода быстро сошла на нет и, тяжелые капли дождя отбивали барабанную дробь по окнам моей спальни. Я, свернувшись калачиком, лежала в одеяле и старалась не придавать хоть каких-то признаков жизни. Зеро, в то время, пошел набирать мне ванну и, как раз успел вернуться к концу моего монолога.
— Аои, все готово.
Да, чувствую, что он набрал мне достаточно горячую ванну, если пар доходит аж сюда.
— Ты решил сварить меня?
Минутная пауза. Кажется, я слышала, как винтики старательно вращаются в его голове, ища ответ.
— Только немного.
Я даже развернула халабуду, чтоб посмотреть ему в глаза.
— Да ладно, Ои, для тебя она еле теплая будет. Ты же любишь адскую температуру.
Меня удивили две вещи в его, казалось бы, небольшом ответе. Во-первых, Ои? Это он так сократил мое несокращаемое имя? Аои стало слишком долгим? Или как?
Во-вторых, ему, откуда знать какую температуру я люблю?
— Ты принимала у меня душ, помнишь? Даже после того, как ты ушла, в ванной было адски жарко. Вот я и понял, что ты предпочитаешь погорячее.
Из его уст это звучало не так, как должно было.
— Ладно, Бог с водой, но, Ои? Почему уже не О? Или просто, И?
— Мне показалось, что так ласковее.
Кто-нибудь видел ее? Нет? Никто не видел? Такая, маленькая, беленькая, челюсть моя. Отвалилась пару секунд назад.
— Зеро, ты заболел? Может, не стоило тебе в озере купаться?
Он только фыркнул и подошел поближе ко мне. Все это время, его персона подпирала дверной косяк. Я даже не успела сообразить, засмотрелась на его торс, он все еще не надел футболку, как меня подхватили на руки, прямо в одеяле, и понесли в ванную комнату. То, что там действительно была парилка, я молчу. Меня опустили на, еще прохладный, кафель и отобрали укрытие. Затем, самым нахальным образом, избавили от футболки. Я носила ее как тунику, поскольку она была мужской и мне доходила до колен. Не люблю я ходить в одном купальнике. Сказать, что я удивилась, это ничего не сказать. У меня даже не было слов. Но, то был не конец. Прохладные руки заскользили по моей талии, осторожно поднимаясь до лямок бюстгальтера.
— Сама снимешь, или мне помочь?
Меня бы родная мать сейчас не узнала бы, поскольку я была краснее свеклы. И я знала, что этот негодяй это тоже заметил.
— Ну, оставлю тебя наедине.
Я слышала, как он отошел от меня. Слышала его шаги, направляющиеся к двери. Легкий скрип и, следом за ним, щелчок, означающий, что я осталась одна в комнате. Своим нескончаемым биением, сердце разрывало грудную клетку. Коленки подкосились, и я осела на спасающий кафель. В голове осталась только она мысль.
— Какого черта?
Противостояние.
На полу я просидела большую часть времени, а потом, быстро приняв ванну, замотавшись во все полотенца, которые только смогла найти, вылетела из ванной комнаты прямо в шкаф. Боковым зрением, когда выбегала, заметила довольного вампира, лежащего на моей кровати. Благо, шкаф у меня большой и я смогла в нем поместиться с закрытыми дверьми. Дрожь пробирала по всему телу. И, даже оставаясь сильнейшей, добычей чувствовала себя я.
— Соберись, Аои! Соберись!
Скинув с себя полотенца, я выбрала самое закрытое из платьев. Никаких глубоких вырезов, ткань практически не облегает фигуру, и подол заканчивается у самых щиколоток. Беспроигрышный вариант. Собрав всю волю в кулак, припоминая себе, что не я тут слабее воробушка, я с грохотом открыла двери и сделала пару уверенных шагов в прохладную, пустую комнату.
Тем временем, на окраине леса развязался громкий, опасный, почти доходящий до драки, спор. Аристократы прятали девушек за спинами, защищая от злой троицы. Крики обвинения то и дело летели с обеих сторон и, только Юки пыталась хоть как-то утихомирить взбунтовавшийся народ.