Наконец заросли поредели. Сергей, пригнувшись, прошёл ещё немного. Затем осторожно привстал, осмотрелся. Бронетранспортёра не было. Сергей вышел из камышей, сел на траву. В том, что Алёшка мёртвый, сомнений не оставалось. Надо вытащить его из этой грязи. А потом? Потом видно будет.
Назад Сергей нёс Алёшку на себе, несколько раз останавливаясь, чтобы отдохнуть. Выйдя на берег, опустил тело. Аккуратно положить не получилось, голова ударилась о землю. Сергей расстегнул Алёшкин ремень, отложил в сторону выпавшую гранату, задрал гимнастёрку. Пуля вошла в грудь с левой стороны. Ранка, размером с копеечную монету, находилась сантиметрах в пяти левее соска.
Сергей сел на траву. Рядом лежал Алёшка. Больше не услышит он его голоса, его смеха никогда. Какое страшное слово — «никогда», какая безысходность в нём. Как, оказывается, просто умирают люди. Как легко люди убивают друг друга. Немец, который застрелил Алёшку, наверное, уже забыл о том, что он убил человека. А за что? Мальчишка, выросший без отца, без матери, всё детство полуголодный, — что он сделал ему плохого? Немец забыл, ну да ничего, напомним. Сколько можно бегать от них, прятаться? Пусть полки, дивизии, армии отступают, а ему надоело. Да и что его ждёт, если он доберётся до своих? Трибунал, позор. Смерть мгновенна, он за двое суток видел это дважды, а позор — навсегда.
Сергей надел Алёшкин ремень, засунул за пояс гранату, взял автомат. Надо сказать на хуторе, чтобы похоронили. И ещё, наверное, надо забрать документы, чтоб не считали Алёшку пропавшим без вести или, того хуже, сдавшимся в плен.
Расстегнув нагрудный карман Алёшкиной гимнастёрки, Сергей вытащил две размокшие книжечки — красноармейскую и комсомольский билет. Положив документы себе в карман, он повернулся и пошёл, не оглядываясь. Он шёл к хутору, шёл, не прячась, и впервые за последние двое суток не боялся, что его кто-нибудь заметит. Как хорошо не бояться, думал он. Больше он не полезет на карачках по картошке. Найдя проулок между двумя огородами, Сергей пошёл по нему.
В одном из огородов стояла старушка и из-под руки смотрела на Сергея. Когда он поравнялся с ней, она всплеснула руками:
— Куды ж ты, милок, идёшь? На хуторе немцы.
— Сколько их, бабушка?
— Да, кажись, пятеро, на железной машине.
— А где?
— Туточки они, окаянные, у колодца плещутся. Поберёгся бы ты, солдатик.
— Пусть они берегутся, это они на чужой земле, а я на своей.
Старая женщина, приложив морщинистую руку ко рту, покачала головой:
— Ить не одолеешь один-то.
— Ну, хоть одного-двух положу — и то хорошо. Сергей уже повернулся, чтобы идти, но, вспомнив об Алёшке, сказал:
— Бабушка, просьба у меня к вам. Друга моего фашисты убили, те, что сейчас на хуторе. Он там, возле камышей, лежит. Похоронить его надо по-человечески.
— Ох, сердешные, лихо-то какое, — старушка вытерла концом платка слезящиеся глаза. — Конечно, похороним. Нешто мы не христьяне?
— Спасибо.
Сергей снял с плеча автомат и пошёл вверх по проулку.
— Спаси те Христос, — услышал он голос старушки. Огороды кончились. Сергей, пригнувшись, прокрался вдоль дворового плетня. Остановившись на углу, осторожно высунул голову. В ста метрах дальше по улице он увидел бронетранспортёр, стоявший возле высокого тополя; шагах в десяти от тополя — сруб колодца. У колодца двое, нет, трое, обнажённых по пояс, ещё один торчит из бронетранспортёра. Так, а где пятый? Бабка говорила, что их пятеро. Эх, далеко, отсюда не достать.
Сергей отполз от угла. За хатой он перелез через плетень, пробежал по пустому двору. Перемахнув ещё один плетень, попал в небольшой сад. Сад — это хорошо, несколько яблонь закрывали его от улицы. Сергей лёг на землю, пополз, прячась за стволами, к внешнему плетню. Дополз, посмотрел в щель между прутьями. Вот они, как на ладони, шагах в двадцати от него.
Двое у колодца, хохоча, поливают друг друга из ведра, третий чуть в стороне, на голом животе болтается автомат. На бронетранспортёре никого нет. Куда он же делся? Зато у тополя Сергей увидел пятого. Тот сидел, привалившись к дереву; рядом стоял автомат.
«Обнаглели, гады, ведут себя как дома. Но ничего, сейчас я вас приведу в чувство». Сергей вытащил из-за пояса гранату. Как там Алёшка говорил: открутить колпачок, дёрнуть за шнур? Готово. Раздался щелчок. Он встал, швырнул гранату. Она упала возле колодца. Сергей ждал взрыва, но его не было.