В ночь нового года сестра уговорила маму отправить нас к бабушке. В ту ночь приехал Кянан. Бабушка понимающе умолчала про мою ночную вылазку. В Баку новый год обычно проходит относительно тепло, без снега и дождей. Но в ту ночь пошел снег. Я бежала навстречу любимому человеку, которого не видела полгода. Кянан со смехом поймал меня и закружил в ритме падающих снежинок. Не помню, что я ему говорила, но мы оба счастливо смеялись, грея замерзающие ладони нашим дыханием. Именно тогда он впервые меня поцеловал.
Волшебство новогодней ночи навсегда отпечаталось в моем сознании первым поцелуем. И после этого я только раз испытала это чувство новизны, острой и непонятной потребности и одновременно беспричинного страха. Словно он целовал не губы, а душу, оставив там свой отпечаток на долгих три года. Мы продолжали тайно встречаться, целоваться, я сбегала с уроков, он ждал меня после занятий. Запретное всегда сладко, не так ли? Для меня все это было впервые. А незнание родителей о моем увлечении и трудности поступления в университет только подстегивали мой интерес к первому глубокому чувству в моей жизни.
Наше время
Часы только пробили полночь. Я мысленно посчитала до двенадцати. В тишине мне казалось, что каждый удар моего сердца можно отчетливо услышать в соседнем доме. Айнур сегодня не ночевала со мной, так как улетела в Стамбул для подписания очередного контракта. Вчера подруга весь день провела, решая проблемы с машиной, и пришла домой только к вечеру, пропустив мою репетицию. Через два дня должен был состояться спектакль Ричарда Баэра «Смешанные чувства», к которому я усиленно готовилась. Эту глубокую историю я ощущала очень хорошо, пропуская через себя желание найти и возродить любовь и надежду. За последнее время именно эта работа отвлекала меня и дарила чувство наполненности и осмысленности. На финальной репетиции должна была присутствовать Айнур, но в связи с отлетом, мне следовало самостоятельно разобрать неточности.
Сейчас же в одиночестве нашего дома меня одолевали мрачные мысли прошлого, что почти не было удивительным. Я лежала на мягком ворсистом ковре цвета топленого молока около разожженного камина, с раскинутыми по сторонам руками. «Чем шире объятия, тем проще тебя распять» - так там было? Так вот, в моем случае это не играло роли – Иуда давно предал мою любовь и запачкал все святое. Хотя я еще долго его любила…
Утро я встретила с открытыми глазами. Нужно было ехать на дачу.
Глава 3. Дача. Синяя вечность навсегда останется памяти
Несмотря на то, что Баку расположен у моря, я все чаще старалась избегать Каспий. Для человека, выросшего у морских ворот, это равносильно дикой тоске, словно по родному человеку, от которого нет никаких вестей. Я перестала ездить на пляжи, пикники у воды, все чаще проводя время на работе, стараясь заполнить все свое пространство чем-то, не напоминающим о минувших событиях. Всего раз ездила на дачу, с которой связаны самые грустные и любимые воспоминания. Бабушка, которая покрывала все мои прегрешения и ошибки, принявшая сбившуюся с пути меня, скончалась в прошлом году. Она была единственным родным человеком, который был рядом, невзирая ни на что. Ну, а потом оставила меня одной в этом мире. Сегодня я должна была поехать в Бильгя, где оставался покинутый всеми одинокий дом, оставшийся мне в наследство от бабушки.
Дорога заняла у меня около тридцати минут. Раньше, когда у меня еще не было машины и приходилось пользоваться общественным транспортом, я доезжала к бабушке за полтора часа, час – в лучшем случае. Потом меня привозил он. Это время, проведенное в дороге с ним, казалось мне ничтожно малым. Между нашими домами было минут пятнадцать пешком. Сейчас же – целая вечность, пропитанная ненавистью и болью.
Угрюмо возвышающийся над остальными одинокий мрачный дом стоял, словно ссутулившийся и уставший старик. Я остановила машину у калитки, рассматривая заросший кустарниками с потрескавшейся голубой краской деревянный забор. Руки у меня дрожали. Резкий порыв ветра всколыхнул неостриженную траву и принес с собой тяжёлый запах моря, оставивший на сухих губах легкий привкус соли.
Входя во двор, я думала, что услышу голос бабушки, столь родной и теплый, с нотками беспокойства и любви. Казалось, вот она, в глубине заросшего сада, сейчас бросится мне навстречу, причитая о том, что я совсем похудела, что меня ждут горячие дущбере, свежая довга и кутабы с мясом и зеленью. Но на мои шаги откликнулась только пожелтевшая трава, выгоревшая от летнего солнца. Пустота.
В доме все было так же. Те же самые картины, которые я рисовала раньше и дарила бабушке на дни рождения, пока не стала зарабатывать деньги, старая мебель, местами развалившаяся и потемневшая, пианино, стоящее посреди уютного маленького зала. Я чувствовала смешанный с запахом книг несвежий воздух, пыль, поднимающуюся с каждым моим новым шагом. И перед глазами проносились воспоминания моего счастливого детства, летней свободы, которую я получала только здесь, убегая от городских запретов.