— Первый раз у нас произошло днём, а не ночью!
— Какая разница! Днём - ночью! От перемены мест слагаемых сумма не меняется! Завтра ты подойдёшь к нему, извинишься, и больше так не делай. Раз уж у вас отношения вышли на другой уровень - продолжай их поддерживать. Кстати, — спохватилась она, — ты предохраняешься?
— Максим сказал, что это не моя проблема, он обо всём позаботится.
— Я же тебе говорила! — вскипела Юлька, — это ТВОИ проблемы, не надейся на него, контролируй сама!
— Ладно, — вяло согласилась Ритка, — ей, вдруг, неимоверно захотелось спать, — пойду я, Юль. Спасибо тебе! Мне, правда, стало намного легче. Она прислушалась к своим ощущениям: ураган затаился, точно злобный пёс на время, спрятался в конуру и лениво рычит оттуда, готовый в любую секунду ощериться и с грозным лаем броситься на незваного гостя.
— Я провожу!
Они вышли за дверь, темно, тихо. Лишь одинокий фонарь, висевший на столбе, освещал территорию площадки перед корпусом. У Ритиного корпуса они остановились.
— Спокойной ночи, подружка! Завтра подойдёшь к нему, извинишься! Поняла?
Рита несколько раз быстро-быстро кивнула, вытянула губы трубочкой и чмокнула Юльку в щёку:
— Спасибо тебе Юля! За то, что ты у меня есть! Мне без тебя было бы ужасно одиноко!
— И мне!
***
Невесёлые мысли одолевали Максима, раздражение на Марго накатило вновь: «Я не могу, Максим! Мне кажется, за нами кто-то наблюдает! Извини, но нет, не могу!», — что за чушь! Ну, кто может нас увидеть в непроглядной темноте леса! Никто, естественно! Не хочет она! Так и скажи! И никто не будет принуждать тебя силой! Нет, так нет! Согласилась, поехала ко мне на дачу, всё у нас произошло путём. Я был уверен, что всё прекрасно! Оказывается: «Не могу!» В кровать, наверное, сейчас забралась и дрыхнет, как ни в чём не бывало, а я переживай - что не так! Ему, вдруг, захотелось увидеть, что она делает - спокойно спит или сидит - переживает об их размолвке. Максим остановился, «Небо безоблачное», — он поднял голову вверх. Звёздная россыпь украшает чёрное небо, горбатый месяц тоскливо смотрит вниз, на землю. «Тебе тоже грустно, приятель? Как и мне? Мне любимая девушка отказала, поэтому мне невесело. Тебе-то что грустить? Ах, у тебя нет девушки? Ну, да! Это печально! Не повезло тебе, дружище!» — произнёс он, грустящему на небосклоне месяцу, резко повернулся и пошёл в сторону корпуса Марго. Чёрный квадрат её окна глупо таращился на него - так ему показалось, он, интуитивно, понял, что Марго нет в комнате. Как он это понял, он не знал, но чувствовал - её там нет. Бледный профиль месяца меланхолично осветил окно Марго, как бы пытаясь помочь Максиму, разглядеть, происходящее в комнате. Шторы не задёрнуты, Максим влез на возвышающийся ступенькой, фундамент, заглянул в окно: в комнате пусто, на кровати спит Марго, закутавшись с головой, в одеяло. Он легко и ловко спрыгнул на землю, неслышными шагами поднялся на крыльцо, тихонько стукнул два раза в закрытую дверь. Дверь, легко поддалась, и беспрепятственно впустила гостя. «Она ждёт меня и не закрыла дверь!» — мелькнуло в голове, ему, вдруг, невероятно захотелось прижать её к себе, такую сонную и такую… любимую. Он, еле слышно, подошёл к неясным очертаниям одеяла.
— Марго! — окликнул он негромко, — ты спишь?
Ответа нет. Он присел на край кровати, легко провёл рукой по одеялу, рука провалилась в пустоту. Он откинул одеяло - под ним валялись скомканные впопыхах, её вещи. Марго не было. Максим подошёл к окну. Горбатый месяц ехидно взглянул на него: «Что выкусил! То-то же! И куда это она у тебя ушла? А?» Максим сел на кровать: «Подожду немного». Взгляд Максима зацепил засохший букетик полевых цветов, сиротливо стоящих на столе. «А что если? Обиделась и ушла…» Он не стал додумывать нелепую мысль, незваной гостьей, посетившей его голову. Вышел из комнаты, побродил неподалеку от корпуса, надеясь, что она вот-вот вернётся. Она не появлялась. Он сел в темноте деревьев напротив её окна, ожидая, что ещё чуть-чуть и её окно вспыхнет искусственным электрическим светом, и знакомый девичий силуэт мелькнёт за стеклом. Прошло полтора часа - она не появлялась. Он встал, отряхнул джинсы и пошёл к себе: «Где она, может быть?» — он толкнул дверь в свою комнату. Двое парней мирно похрапывали, кровать Максимилиана пустовала. Марго у себя нет, и Максимилиан где-то шатается! — Уж, не вместе ли они? Гуляют? Обиделась на меня и позвала его погулять! — ревниво сжалось сердце, — нет, не думаю. На неё не похоже, тем более что она любит меня! Или уже нет? — он разделся, нырнул под одеяло, отвернулся к стене - сна не было. Пойти посмотреть ещё раз появилась она у себя или нет?» Он отбросил одеяло в сторону: «Схожу ещё раз, посмотрю, вдруг, она уже вернулась, всё равно не спится». Натянул одежду, вышел за дверь, повеяло ночной прохладой, тишиной - лагерь спал.
— Чё не спим? — знакомый долговязый силуэт появился из темноты.
— Ты-то где шатаешься? — подозрительно посмотрел на него Максим.
— Где надо - там и шатаюсь! И с кем надо! — Максимилиан выразительно поднял вверх указательный палец, — а ты, куда лыжи навострил?
— Иди, спи! Не твоего ума дело!
— Как знать! Может и моего! — ухмыльнулся Максимилиан, расправил плечи, отчего стал ещё длиннее, снисходительно глянул на Максима сверху вниз, как бы намекая, что есть нечто, о чём тот не знает и не узнает никогда.
— Ты о чём? — Максим похлопал по карманам, выудил смятую пачку сигарет, чиркнул зажигалкой, прикурил - в темноте вспыхнул огонёк сигареты. — Курить будешь? — он бросил пачку Максимилиану, тот ловко поймал, выудил одну, сунул её в рот, точно также как Максим, похлопал себя по карманам, достал зажигалку, прикурил и подошёл к Максиму.
— Спасибо, братуха! — он протянул пачку приятелю.
— Оставь себе, у меня есть!
Они закурили, искоса поглядывая друг на друга. «Надо объясниться», — решил Максим.
— Так о чём ты, Максимилиан? Говори прямо! Мы с тобой не кисейные барышни полунамёками изъясняться! Мы мужики, а не дерьмо собачье, или у тебя другое мнение?
Максимилиан глубоко затянулся, выдохнул дым, помолчал. Потом ответил, как бы через силу, просто чтобы не обидеть приятеля:
— С девочкой одной гулял, вот чё! — нахально скаля зубы, произнёс он, — а остальное тебе знать не нать!
— Как зовут эту девочку? — нехорошее предчувствие закралось в сердце Максима.
— Хорошая девочка… — ухмыляясь, произнёс Максимилиан, поднялся на крыльцо корпуса, чуть постоял, последний раз затянулся сигаретой и щелчком отбросил в траву. Он коснулся дверной ручки, замер на несколько секунд, рывком открыл дверь и, привычно пригнув голову, шагнул в чёрный проём двери.
«Придурок!» — презрительно процедил, сквозь зубы Максим, сунул руки в карманы, с силой, почти до боли, сжав кулаки. Он всё-таки решил ещё раз подойти к окну Марго - посмотреть в комнате она или всё еще где-то бродит. «Придурок и намёки дебильные! Хорошая девочка Рита - так он хотел срифмовать?»
Он издали, прячась в темноте деревьев, взглянул на окно Риткиной комнатушки: «Появилась! — раздражённо произнёс он вслух, — окно задёрнула шторами и спит себе спокойно, а я сторожи её! Всё ли с ней в порядке!» Он постоял ещё немного - ничего не происходит. Темно, тихо. Он вернулся к себе в комнату, покосился на скорчившегося в три погибели, похрапывающего Максимилиана, бухнулся на кровать, натянул на голову одеяло.
***
Ритка вернулась к себе, вдохновлённая разговором с подружкой, вставила ключ в замок, дверь бесшумно открылась, точно приветствуя, наконец-то появившуюся «блудницу». «Ой! Дверь забыла закрыть на ключ!» Рита вошла в комнатушку, знакомый запах мужского парфюма окутал её. «Начинаю сходить с ума понемногу! Уже мерещится запах его одеколона!» Она подошла к окну, взглянула в окно - тихо и сонно! Задёрнула шторы, переоделась в пижаму, откинула одеяло, переложила, скомканные впопыхах, вещи на стул: «Потом уберу!» и юркнула под одеяло. Сон навалился на неё, не давая разомкнуть слипающиеся глаза: «Завтра подойду к Максу, извинюсь, скажу, что была не права и, правда, кто может нас увидеть в непроглядной темноте леса! Ну, конечно же, никто!» — пробормотала она и «провалилась» в тревожный сон. «Они шли с Максимом за руку по белоснежному мягчайшему песку - огромный нескончаемый пляж окружал их. Впереди бирюзовое море манило, притягивало, обещая понежить их в тёплых волнах. Они были одни. Только он и она - одни на белоснежном, точно запорошенном снегом, пляже. Они медленно шли к морю, зашли по щиколотку, потом глубже, Максим подхватил её на руки, закружил, прижал к груди и прошептал ей, нежно прижимаясь губами к её уху: «Я подарю тебе сына!» «Что? О чём ты, Максим?» — он хохотала точно сумасшедшая, не поимая значения его слов. «Ты поняла, о чём я говорю!» — он взглянул на неё прозрачно-серыми глазами, она смешалась, отвела взгляд, пролепетала: «Ну, что ты, Максим! Я ещё не готова!» Он, с силой, оттолкнул её прочь, далеко в море, она ушла с головой под воду, вынырнула, жадно хватая ртом воздух. Максима не было. «Максим! — жалобно всхлипнула она, — ты где? Не уходи! Вернись!»