— Она потеряла сознание! Ей нужно лечение!
— Пап, пойдем уже, — подойдя к вспотевшему отцу, тяну его за рукав.
— Она не человек по вашему?! Ей может умереть на улице из-за каких-то сплетен?!
— Хватит, пап!
— Какие сплетни?! Пхах, будто весь город не знает, что она сделала! Я боюсь за жизнь своей дочери!
— Да вы! — Прижав руку к груди, папа замолчал, а я потеряла сознание.
***
— Мам?
— Лив, милая, — сжала мама мою руку.
— Что случилось? Где я? — Осматриваю белые стены и потолок палаты, но не той в которой была раньше.
— Лив… — шмыгнув красным опухшим носом, мама отвела глаза.
— Мам, просто скажи, чего ты плачешь?
— Боже милая… — вытирала она слезы текшие ручьями.
— Мам, я в порядке. Клянусь. Это голодный обморок, честно честно, — улыбаюсь ей.
— Прости…
— Да в чём дело? Я не проснулась до сих пор и мне это снится?
— У папы был сердечный приступ…
— Ч-что?
— Он умер Оливия…
Вытянув руку из маминой, поправляю нервно волосы не понимая шутит ли она? Ну нет, что же это за шутки такие? Сейчас папа зайдет и покажет купленный ноутбук для этой мадам, на этом история закончится. Однако мама вложив лицо в ладони горько рыдала не думая заканчивать.
Какие милые стены, снизу разрисованные травкой и разными цветочками. Наверно это детское отделение и меня привезли сюда после обморока? Что ж, тем лучше, палата на одного, никакие вредные подростки меня не потревожат. Повернув голову вправо, вижу свои рыжие мягкие тапочки на полу с лисьими ушками. Хорошо не потеряла, я очень их люблю. Мы с папой их выбрали гуляя по магазинам в его редкий выходной. Папа?
— Мам? Где папа? — Улыбаясь, треплю её светлые волосы. Мои, кстати, как у отца черные, а вот от мамы достались только персиковые губы.
— Лив, господи! — Зарыдала она.
— Почему ты плачешь?
— Ты ничего не помнишь?
— Что не помню?
— Вы оба упали без чувств в кабинете врача и пока первую помощь… оказывали тебе… папино сердце не выдержало…
— Я это должна была помнить?
— Нет-нет, но ты ведь видела, что ему стало плохо?
— Не знаю.
— Если бы врачи успели… Господи почему это происходит с нами?! — Вновь зарыдала мама.
— То есть, если бы они начали спасать его, а не меня, папа бы выжил?
— Никто не знал, что у него всё так серьезно…
— А у меня наоборот…
— Лив…
— Получается папа умер из-за меня?
— Ты, что такое говоришь?!
— Но ведь это ты сказала, что его могли спасти… если бы не потратили время на меня…
— Ты всё поняла не верно дорогая, — высморкалась она в папин платок.
Увидев его, моё сердце сжалось. Мой обморок помешал спасти папу… Я стала причиной смерти родного отца… Я — убийца. И все те дети погибли из-за меня. Неужели я и правда во всём виновата?
— Лив, что с тобой? Почему ты не дышишь совсем? — Испугалась мама. Выдохнув, сжимаю кулаки.
— Мама, я хочу домой.
Глава 3
Просидев в шкафу пол дня, выхожу приняв твердое решение умереть. Спустившись на первый этаж, застаю младшую сестру в черном платье с двумя светлыми косичками на голове, заплетенными ещё два дня назад, поэтому растрепанными. Подойдя к ней, опускаю руку на макушку погладив, на что Милена дернувшись, отбегает от меня на приличное расстояние.
— Он умер из-за тебя!
— Без тебя это знаю.
— Почему не умерла ты?! — Пискнула сестра.
— Вот и мне интересно, почему..?
— Из-за этого мама не перестает плакать!
— Знаю…
— Она так и не смогла сказать Роберту об этом!
— Он не знает?
— Знает! Потому что это сделала я!
— Кто тебя просил говорить ему об этом? — Злюсь на неё, ведь пятилетние дети воспринимают всё иначе.
— Уж точно не ты прятавшаяся в шкафу!
— Ты зла на меня, понимаю, но пожалуйста будь спокойна и знай, что я оцениваю свою вину целиком и так просто этого не оставлю.
— А, что сделаешь? Снова попытаешься себя убить? Как на этот раз? В ванной вены вскроешь? Или под автобус кинешься?!
— С крыши сброшусь.
— Дура! Лучше бы в больнице умерла ты!
— Милена! — Вошла на кухню мама, также как и сестра одетая во всё черное, — Пора.
А значило это, что автобус с гробом в котором лежит папа уже приехал за нами. Посмотрев на свои голые ноги хватаю куртку и шапку с подворотом в один раз, обув высокие ботинки на платформе, взвинченная выскакиваю из дома. Роберт, сидел в автобусе глядя в окошко. По его позе было понятно, что он не хочет поворачиваться к черному ящику и понимать, что там лежит его мертвый отец. Сев рядом с ним, кладу руку ему на плечи, а он прижимается ко мне всем своим телом. Опузыреть, сейчас умру от чувства вины, что оставила такого малыша без папы… Смахнув слезу глубоко дышу. Через минуту, в автобусе появилась мама и сестра. Ехали мы в полной тишине, лишь редкие всхлипы мамы были слышны. У крематория нас заставили ждать очереди и толкать гроб на подставке с колесами (по факту впервые увидела гроб на колесиках, но так смешно как звучало это в детстве не было), самим. Это слишком жестоко. Почему остальным людям помогал работник крематория, а мы чем хуже их?!