24
В бою в первую очередь следует позаботиться о тыле. Лучше всего для этой цели подойдёт взвод ОМОНа.
Гвардейцы обрушили на радующихся победе друзей целую тучу молний – весь стандартный боекомплект. Слава и Глеб, чуть не получив по ногам, отпрянули за угол, к куче боеприпасов. Вован пошёл на взлёт, а четыре беса принялись отражать атаку. У них это получалось довольно неплохо, но неожиданно фантомы начали таять, а одному Ангису толпа сородичей была не по зубам.
Пёстрый начал отступать, непрерывно жаля противника мелкими молниями (миниатюрные электрозигзаги забирали меньше сил, которых и так было мало, да и отбить их было гораздо труднее). Видя затруднение друга, в бой вступил медведь, который принялся расшвыривать чертей в разные стороны с расчётом на приземление побольнее.
Казалось, что победа уже близка, но в этот момент Фур Ун Кулу померещилось, что факел статуи свободы очень напоминает мороженое. Ничего не соображающий маг потянулся за ним, и факел взмыл в воздух. Но чародей с повадками шкодливого ребёнка быстро переключился на другой объект – а именно начал доламывать пизанскую башню, – и «мороженка» рухнула вниз. Прямо на Вована. Попутно факел придавил и несколько гвардейцев, но особой роли это уже не играло.
Многострадальная голова Костолома не выдержала ещё одного удара, и он вырубился. Подбежавшие черти быстро связали опасного противника.
Потом настала очередь Ангиса, который уже падал от усталости (ещё бы, столько схваток за неполные сутки – тут и Супермен завянет!). Его черти также обездвижили, употребив парализующий амулет, отнятый у мага, который тут же закатил истерику. Пришлось одному гвардейцу бежать за мороженым. После этого со спокойной – то есть наглухо запечатанной, чтобы не вякала, – совестью рогатая толпа окружила капитана и стажёра.
Каменные снаряды у боевой парочки быстро кончились, да и ожидавшие этого гвардейцы закрылись щитами, так что больше пяти штук рогатых особей выбить из боя не удалось. Феномен со своим лучшим другом дзюдо смог раскидать десятерых чертей. Он просто хватал их и бросал на своих же собратьев. В итоге половина гвардейцев оказалась на земле с различными переломами – это не считая полученных в Философском Мире. Черти озверели, сбросили Личины (для устрашения) и взялись за вилы. А это оказалось почти также смешно, как увидеть тараканов с клюшками. Изрядно подуставший Ковалёв сумел обломать об рогатые головы лишь пару вил, а потом его скрутили.
Глеб после падения Славы прижался к стене Пизанской башни (Фур Ун Кул не стал её выламывать с корнем, а всего лишь накренил чуть сильнее, после чего переключился на Сфинкса, рисуя ему усы), обеспечив себе более-менее приличный тыл, и небрежно помахивал мечом. Черти галдели, ругались, но нападать не спешили. Видимо, дурная слава Стригуна шагнула далеко за пределы Мифического мира.
В общем, гвардейцы не торопились. Не торопился и Жигалов. В его голове крутились разнообразные планы спасения от самоубийственный а-ля берсерк, до хитроумных «не стреляйте, я ваша мама». Разумеется, ни один из них не подходил.
В по-прежнему немаленькой толпе чертей также строились планы, только по захвату. Противнику уже надоели потери, хотя и временные (ведь до сих пор друзья никого не убили, хотя надо было, а только так – поломали, но это на совести медведя, да ещё бес поджарил нескольких до золотистой корочки). Наконец кем-то был предложен относительно бескровный план, и гвардейцы пошли в атаку.
Наступление тут же захлебнулось. Меч и рад был покрошить врагов в зимний салат, окрошку и тому подобное, но капитан хотел по возможности обойтись без крови. Мысли хозяина передались Стригуну, он учёл варианты, и закипел бой.
Клинок свистел в воздухе, производя примерно столько же шума, что и эскадрилья истребителей, и, казалось, поспевал повсюду. Первые ряды лишились оружия где-то на третьей секунде «встречи», меч покрошил их вилы в безопасные колечки толщиной в сантиметр. С копьями, мечами и секирами Стригун поступил также. За минуту черти лишились всего арсенала.
В ход пошли последние молнии. Но и тут меч не сплоховал – превратившись в сплошной сверкающий круг, он отбил все молнии обратно в противника. В рядах гвардейцев послышались жареные вопли. Попутно клинок порезал чертям все ремни и пуговки.
И тут гвардейцы задействовали свой до жути коварный план. Пока основная масса чертей отвлекала капитана и меч, один из гвардейцев залез на вершину Пизанской башни и принялся швырять в Жигалова камни. Но прежде, чем Глеб схлопотал по маковке, горе-снайпер положил почти половину своих сородичей.
В итоге особой радости победа чертям не принесла. Они забросили связанных пленников на плечи (чтобы проделать такой фокус с Вованом, потребовалось десять гвардейцев) и потопали пешочком в следующий Мир. Ведь маг-младенец не мог открыть портал, который бы доставил их во дворец Властителя.
25
Гастроли балетной труппы были прерваны из-за пропажи артистов – они заблудились в гримёрке.
Очнулись друзья в каком-то подземелье.
– Что?! – возмутился Костолом. – Неужели опять этот долбаный лабиринт?!
– Нет, – ответил Ангис. – Это темница Замка.
– А почему с большой буквы? – уловил его интонацию Слава.
– Потому что это Мир Замка, – объяснил бес.
– Что это за Замок такой? – проявил интерес Глеб.
– Можно, я расскажу? – подала голос Книга. – Может, хоть сейчас меня кто послушает!
– Валяй, – кивнул Пёстрый.
– Я начну издалека. Давным-давно…
– Всего-то тысячу лет назад, – поправил её Ангис.
– Это что, по-твоему, недавно?! – возмутилась Книга. – Ах да, ты же у нас долгожитель! В общем, не перебивай меня! Итак, давным-давно на нашу Вселенную напала нечисть…
– Толпа грязнуль, что ли? – усмехнулся медведь.
– Мне дадут рассказать или нет?!
– Дадут, – успокоил Книгу Жигалов.
– Откуда эта нечисть бралась, никто так и не узнал. Во всяком случае, ни в одном из Миров этих чудищ раньше не видели. Полчища нечисти стали уничтожать целые расы. Именно из-за чудищ столько Миров ныне необитаемы, а населённая часть Вселенной сократилась вдвое.
– А почему не вмешались Древние? – осведомился Ковалёв.
– Древние были ещё древнее и исчезли гораздо раньше, – объяснила рассказчица. – Остальные существа объединили свои силы, чтобы противостоять злу. Для этих целей и был построен этот Замок.
– И существа победили? – спросил капитан.
– Нет, – ответил Пёстрый. – Крепость продержалась ровно месяц и пала.
– А нечисть? – удивился Костолом.
– А нечисть вымерла сама по себе, – заявила Книга. – Они по слухам даже покинуть этот Мир не успели. После войны данный Мир нарекли Миром Замка, а в Крепости организовали музей.
– А мы-то тогда что здесь делаем? – поинтересовался Феномен.
– Скорее всего, гвардейцы просто самолично заняли подвал Замка, как наиболее сохранившуюся часть Крепости, и ждут мага из Адского Мира, который бы перебросил их во дворец к Сатанаилу, – сказал Ангис.
– А музейщики? – удивился Глеб.
– Крепость малопосещаема, тем более, сейчас не туристический сезон, поэтому музейщики не бывают здесь месяцами, – хихикнула Книга.
– Надо выбираться отсюда, – заявил Слава.
– Отличная мысль, только как? – спросил бес.
– Я могу попробовать разорвать верёвки, – предложил Костолом.
– Действуй, – ухмыльнулся Пёстрый.
Вован попыхтел с полчаса, но узлы даже не ослабли.
– В чём дело?
– Это магические верёвки, – пояснила Книга.
– И ты молчала? – рассвирепел медведь.
– А что попусту язык полоскать? Меня же всё равно никто не слушает!
От возмущения Костолом потерял дар речи и мог только вхолостую открывать рот.
Ковалёв на всякий случай включил «глушилку»:
– Пи-и-и-и!!!
– Спасибо, именно это я и хотел сказать, – выдавил Костолом через пять минут.