– Это способность понимать смешное, – объяснил Слава.
– У меня есть чувство юмора! Должно быть! Ведь я король! И смеяться умею: ха! Ха! Ха!
– Чувство юмора находиться здесь. – Ковалёв показал на свой лоб.
– У меня на лбу корона, – сказал Его Величество. – Подойдёт?
– Нет. Анекдоты мы рассказывать не будем.
– Значит, будем метать мою секиру!
Вежливость Феномена, не выдержав топорной пытки, улетучилась, и он уже хмуро заявил:
– Я придумал! Мы будем упражняться в скороговорках!
– В сковородках? Уж лучше метать мою секиру…
– Не в сковородках, а в скороговорках.
– Что это за фигня? – спросил Доррин.
– Это быстро произнесённая фраза, которая улучшает дикцию, – объяснил Ковалёв.
– Хи-итры-ый! В скороговорках у тебя будет преимущество!
– Преимущество у того, у кого язык хорошо подвешен.
Король высунул язык и пощупал:
– Вроде бы пока не отваливался. Ладно, давай свои скороговорки!
– Повторяйте за мной, – сказал Феномен. – От топота копыт пыль по полю летит.
– От топ… поп… тот… Тьфу ты! Давай другую!
– На дворе трава, на траве – дрова.
– На дыр-дыр тыр-тыр, на тыр-тыр дыр-дыр… Издеваешься?! – возмутился Его Величество.
– Нет, что вы! – возразил Слава. – Попробуйте эту: Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет.
– Руки им надо пообрубать за воровство!
– Вы повторяйте.
– Кар-кар-кар… – выдал Доррин.
К концу этой скороговорки тронный зал был полон гномов, которым было интересно, что же происходит с их королём, и чего это он тарахтит и каркает.
– Давай другую! – потребовал Его Величество.
Ковалёв дал:
– Четыре чёрненьких чумазеньких чертёнка чертили чёрными чернилами чертёж.
– Зачем?
– Что – зачем?
– Чертили зачем? – уточнил Доррин.
– Это просто скороговорка, – объяснил Феномен. – Повторяйте.
– Чер-чер чир-чир чух-чух…
В тронном зале грянул хохот. Смеялись даже те два гнома, что до сих пор торчали в стене.
Король покраснел, как Дед Мороз, застигнутый на месте преступления при обмене подарков на пол-литру.
– Ну вы, это… тихо, что ли…
Смех стал ещё громче.
– Хотите ещё одну скороговорку, Ваше Величество? – спросил, улыбаясь во весь рот, Слава.
– Убирайся вон, негодяй! И чтоб я тебя больше не видел!!!
– А я уж думал, что вы решили оставить меня погостить.
– ВОН!!!
Ковалёв подошёл к барельефу из двух слабо шевелящихся гномов:
– Вы этих двоих снимать будете? Нет, я просто так спросил, картинка-то красивая!
– ВОН!!! – продолжал надрываться король.
– Да не нервничайте вы так! Ещё голос сорвёте. Как тогда подданными будете командовать?
– Вон… – Доррин без сил опустился на трон.
– Ухожу-ухожу, – хмыкнул Феномен. – А вы не забывайте тренироваться – вдруг я к вам ещё нагряну?
Выйдя из тронного зала, Слава оказался перед развилкой. Два абсолютно одинаковых коридора, слабо освещённых редкими факелами, уходили вправо и влево.
«И куда теперь? Надо было следить за дорогой, хотя сидя в мешке это было делать проблематично. Вернуться, спросить дорогу у короля? Его ещё инфаркт прихватит. Уж слишком впечатлительный старик. Вован на моём месте повернул бы налево. Мне туда чего-то не хочется, значит, идём направо».
32
Хорошо бы изобрести велосипед – на покупку-то денег нет.
Тем временем с другой стороны подземного лабиринта медведь уламывал остальных:
– Идём налево!
– Ты уже задолбал с этим направлением! – проворчал Глеб. – Что, совсем фантазии нет?
– Вы просто представьте, как бы поступил с той стороны рыжий, – сказал Костолом.
– Он бы повернул направо, – произнёс Ангис.
– Вот! – вскричал Вован. – А его право для нас – это лево! Дошло?
– Ну… Если посмотреть на проблему с такого ракурса, то ты, возможно прав, – вынужден был согласиться Жигалов.
– Что тут думать! – встряла Книга. – Винни Пух дело говорит! Мужики, идём налево!
– Тебе хорошо говорить, – буркнул бес. – Тебя в любом случае понесут!
– Точно! – хихикнул медведь. – Давайте ей колёса приделаем! Крутой скейтборд получится!
– Где ты возьмёшь колёса? – поинтересовался Пёстрый.
– Можно купить, а можно из дерева вырезать, вон у капитана какая хлеборезка!
Лезвие меча полыхнуло огнём.
– Попрошу не оскорблять боевое оружие! – заступился за Стригуна Глеб.
– Да я же только предложил! – тут же сдался Костолом.
– А почему моё мнение по этому поводу никто не спрашивает? – возмутилась Книга.
– Ты уже высказалась по этому поводу и дала согласие! – сказал медведь.
– Когда?! – ужаснулась она.
– Только что. Милочка, да у тебя провалы в памяти! Вот начальство узнает, мигом уволят с работы и поставят на твоё место букварь с картинками.
– А-ах! – Книга попыталась изобразить обморок, да таланта не хватило.
– Ладно, хватит болтать! – прервал их бес. – Пошли!
Пёстрый с помощью своего сканера несколько раз корректировал направление, без него друзья блуждали бы в гномьих подземельях годами.
Примерно через час сканер объявил, что Слава совсем близко. И действительно за следующим поворотом они буквально столкнулись с Ковалёвым.
– Привет! Вы откуда?
– От верблюда! – заявил Вован. – Тебя спасать идём!
– Вот спасибо! – улыбнулся Феномен. – Только я уже самостоятельно спасся.
– Как? – удивился Ангис.
– Рассказал королю гномов пару скороговорок.
– И? – заинтересовался Глеб.
– И он меня отпустил, – сказал Слава. – У бедняги нервы не в порядке.
Эхо принесло им оглушающий топот ног.
– Да у него ещё и диарея! – ужаснулся Костолом.
– Нет, похоже, король Доррин решил устроить мне затяжные гастроли! – догадался Ковалёв.
– Тогда сматываем удочки! – решил Жигалов.
Медведь выпросил огромную дубину у беса, аргументируя это тем, что будет прикрывать отступление. И действительно бежал замыкающим.
Коридоры в этой части подземелий были высокими, иначе погоня закончилась бы ещё на предыдущей странице.
Как я уже говорил, Костолом бежал последним. Неожиданно он увидел справа дверь. Обычную, деревянную, хотя до этого им попадались только каменные двери. Вован толкнул дверь, за которой оказалось небольшое помещение с голыми стенами без всяких украшений. Посреди комнатки стояла миниатюрная гномиха с симпатичным личиком и изящной фигуркой. Тоже абсолютно голая. Впрочем, у её прекрасных длинных ножек лежало платье.
Увидев вторгнувшегося к ней зверя, гномиха отчаянно завопила:
– Аааа!
– Аааа! – подхватил медведь то ли от неожиданности, то ли из солидарности, роняя дубину себе на лапы и меняя тон: – Оооо!
На вопли прибежали остальные.
– Что случилось? – спросил Глеб. – О, мадам, пардон!
Все демонстративно отвернулись.
– Чего ты орёшь? – осведомился Слава.
– Дак… Это…
– Тут нет Диснеевских уток! – вставила Книга.
– Я её… это… нет, не это… увидел… и дубину… это… нет, тоже не это… уронил… Больно! – закончил свой потрясающий по выразительности рассказ Костолом.
– Ты орёшь уже пять минут! – заявил Ангис. – Скоро сюда сбегутся все гномы!
– Пошли! – Они потащили медведя подальше от комнаты. Вован сцапал дубинку с пола, не переставая любоваться гномихой. Красотка с интересом наблюдала за «гостем», даже не пытаясь прикрыться платьем.
Костолом до последнего момента пялился на неё, но есть же пределы растяжимости шейных позвонков – ведь медведь не жираф. Когда дверь в комнату гномихи скрылась за углом, Вован вздохнул и побежал за друзьями.
Вскоре высота тоннеля уменьшилась вдвое. Друзьям пришлось вновь встать на четвереньки.
– Выход уже близко, – сообщил бес.
– А засады не будет? – забеспокоился медведь. – А то ведь на карачках не отмашемся!
– На мой взгляд, все гномы были в тронном зале, – сказал Слава.