Я бросился к колдуну.
— Ну вы же работаете на Бейнвольскую, правильно? Значит, вы всё равно сможете всё узнать непосредственно от неё. Потом, когда вернётесь в город!
Раст выслушал меня без особого интереса.
— Мы не работаем на мертвецов, — сказал он. — Мы лишь принимаем знаки их власти, чтобы они не нарушали наши границы.
Я попытался апеллировать к его совести, но колдун отмахнулся и скомандовал своим людям:
— Возвращаемся!
Отряд змеёй вытянулся по тропе. Я шагал во главе, сразу за колдуном, освещавшим дорогу своими огненными шарами. Лярис и Мидора тащились в самом хвосте, их стерегли трое дюжих мужиков.
Меня к девчонкам не подпустили.
Ну, ничего. Потом колдун всё равно разберётся, и нас отпустят. Всё же Аделька здесь баронесса, а не хухры-мухры. Да и вообще мы из другого квеста.
Придумали тут… Мертвецы… Бредятина.
Руки мне тоже связали, и идти со связанными руками было ужасно неудобно.
Как же мне убежать?
Погоди-ка! Снять ошейник может только колдун. Если он не из нашего квеста, отчего бы не попробовать склонить его на свою сторону хотя бы в этом? За спрос денег не берут!
Я прибавил шаг и поравнялся с фигурой в чёрном балахоне:
— Господин Раст, разрешите обратиться?
— Чего тебе, раб? — обернулся он.
— Я не раб. Это недоразумение. Ошейник на меня нацепили обманом! Да вы же и сами почувствовали, что с ним что-то не так!
Колдун бросил на меня колкий взгляд и подтвердил:
— Сильно не так. Мёртвые не носят ошейники, через которые за ними следят.
— Ну вот, я про это и говорю! Вы ведь можете избавить меня от ошейника, правда?
Я даже дыхание затаил, ожидая ответа. Ненадолго, правда: шли мы быстро, и воздуха не хватало.
Колдун размышлял. Не отказал сразу — это дарило надежду.
— Снять ошейник — это работа, — наконец проговорил он. — Сложная. Я не занимаюсь частной благотворительностью.
Я обрадовался. Всё-таки это была надежда.
— Благодарю, господин Раст! Я отработаю, не сомневайтесь!
Когда Зергиус неожиданно быстро и ловко выбрался из ямы, Аделаида обратила, наконец, внимание на раздражающий звон в ушах.
Сначала она подумала, что посторонний звук слышит из-за удара об землю, всё-таки яма была глубокой, повезло, что рук-ног не сломали. Но оказалось, это пищит вызов её интерфейса.
Открыв панель, она увидела секундомер и предупреждение, которое большими красными буквами перечёркивало игровое меню: “Критическая ситуация. Активирован протокол “Возврат”.
Секундомер показывал, что обратный отсчёт уже начался.
Бейнвольская мысленно выругалась. Она и забыла, что настроила портал, который должен был сработать, если её жизни будет грозить опасность. Только вот сейчас это было совсем не кстати.
— Да отключайся же ты! — Аделаида безуспешно давила на кнопку отмены — она уже перешла в режим “заморожено”.
Сверху раздавались звуки битвы, крики и рычание странного зверя-индрика. Аделаида несколько раз громко позвала охранниц по именам, но её никто не услышал.
А потом раздался хлопок, и Бейнвольская шлёпнулась пятой точкой на кровать с балдахином в одной из спален на втором этаже своего городского дома.
Апартаменты казались нетронутыми, хотя она была уверена, что неписи уже сдались противнику. Может грабителям хватило той добычи, что они взяли на первом этаже? Или (Аделаиду прошиб холодный пот) грабители все ещё в здании!
Баронесса осторожно подошла к двери и прислушалась. Вроде тихо.
Она вышла из комнаты, подошла к лестнице и стала медленно спускаться вниз.
Подол её грязного изорванного платья печально полз за нею по ступенькам. Что же она не переоделась сначала?
Когда до конца лестницы оставалось всего ничего, Аделаида услышала негромкие голоса:
— Разбирать завалы мы уж точно не будем. — Это был голос Эскобарихи.
Ей ответил мужчина:
— Если их завалило, то выкинуло из игры.
Голос мужчины был смутно знакомым, но Аделаида никак не могла его вспомнить.
— Ну и как нам тогда найти этого тестировщика, мать его? — продолжал голос. — А если он помрёт там, в своём ящике? Раз ты говоришь, что он тут — на других условиях, так, может, и после завала его не выкинет из игры?
— Ну и дура эта Аделаида! — в сердцах выпалила Эскобариха. — Заигралась в госпожу, а человеку реальная опасность грозит!
Бейнвольская вспомнила рассказ Зергиуса и почувствовала, что краснеет.
“Так он ещё и преуменьшал опасность? Ох уж эти мужчины… Откуда ж мне было знать?” — подумала она и приняла решение выйти из своего укрытия.
Баронесса преодолела последние ступеньки и вошла в гостиную.
Посреди комнаты стояли двое: Мурена и тот, кого она с ней увидеть не ожидала.
Сердце у Аделаиды сначала забилось сильно-сильно, а потом бух — и провалилось куда-то вниз.
Он обернулся к ней, а Эскобариха даже направила на неё свой магический жезл.
— Стойте, — Аделаида выставила перед собой руки. — Я без оружия. Стоп-игра! Давайте обсудим…
Мурена опустила жезл.
— Конечно-конечно, — сказал Андрей, обаятельно улыбаясь. — Иди к нам, и мы всё с тобою обсудим!
Чем дальше мы забирались в лес, тем страннее мне казалась ситуация.
Если до этого момента ещё можно было предположить, что всё вокруг игра, то сейчас происходящее стало больше похоже на обострение алкогольного психоза.
Мертвецы какие-то? Я — мертвец? Бр-р…
Ну и мирок! Зачем меня только сюда запихали! Если это у нас, в России, подобное создали, то такой проект наверняка денег немалых стоит. Я о такой реалистичной виртуалке даже не слышал никогда, не то чтобы играть.
Хорошо, что я не геймер. Я — мебельщик!
Может, мне этому колдуну предложить стол сколотить? Или это я тоже уже спятил тут с ними со всеми?
Знать бы ещё, зачем я здесь, и как выбраться?
“Яша? — прошептал я умоляюще. — Яша!”
Но противная ящерица просыпалась исключительно сама по себе. А ведь сейчас можно было как кинуться в темноту, как…
Вот только ошейник…
У мужиков с мечами на поясе, что сопровождали меня, были такие суровые рожи. А маг этот, Раст, сделался такой надменный и неприступный.
Совсем не таким он был у Бейнвольской, скотина хитрая.
Я обернулся, ища глазами девчонок, но они сильно отстали. Попытался снова обратиться к магу: тот даже ухом не повёл. Тогда я повернул голову к одному из этих нелепых гвардейцев и спросил:
— Долго ещё идти?
— Прилично, — нехотя отозвался стражник. Было видно, что болтать с пленником в его планы не входило, но идти ему скучно.
— А куда мы вообще идём, если не секрет? — рискнул поинтересоваться я. — Где он сидит, ваш правитель?
— Известно где — в городе, — Мужик сплюнул на дорогу, мол, так ему противно со мной говорить, что тьфу!
— Но город в другой стороне, — возразил я.
— Это ваш город в другой стороне. Мёртвый. А мы в наш идём, — сквозь зубы процедил стражник, выделив голосом слово “ваш” и “наш”.
Я задумался. Какой такой наш-ваш? Тут что, два враждующих клана в игре?
И почему мужики заладили про то, что наш город — “мёртвый”? Может, готовятся на него напасть и поубивать всех? И потому мы у них заранее мёртвые?
Что, черт возьми, тут вообще происходит?
Я прислушался к себе. Ни варана, ни Рыжика я в себе не чувствовал, а значит, посоветоваться было не с кем.
Где же вы, когда вы так нужны?
Мы всё шли и шли, и через недолгое время я увидел, что на востоке забрезжил свет.
Это что же получается, мы всю ночь шли? Или здесь просто ночи такие короткие? Как стемнело, может быть, час прошёл. Ну, или два.
Хотя, если это игра, то такое, наверно, возможно.
Я решил ничему не удивляться, а то пока рот раскроешь, тебя кто-нибудь по башке стукнет.