Оказывается, в ту ночь со склада был похищен весь товар. На одном засове были обнаружены отпечатки пальцев Родиона. Это когда он уходил, снял с себя перчатки. И неосторожно прикоснулся к металлу...
Но как менты смогли узнать, что это его отпечатки пальцев? Родион состоял на учете в детской комнате, имел приводы в милицию. Но, насколько помнит, отпечатки пальцев у него не снимали. Должны были, но не снимали, в картотеку не заносили.
У него были все основания предполагать, что его подставили. Кто? Возможно, Репа. Это он с дружками вывез весь товар - в этом Родион не сомневался. Но зачем ему нужно было сдавать его ментам? Родион запросто мог заложить его. Да и не по понятиям это. Ведь Репа признанный вор, сотрудничество с ментами для него как страшное клеймо. Но, может, туфта все это - воровские законы? А сдал его Репа, потому что понадеялся на его молчание.
И Родион молчал. Никого не сдал. Ни Репу, ни Жука с Жекой. И не только из солидарности со своими дружками.
А еще потому, что умные люди в СИЗО посоветовали ему брать все на себя, чтобы "групповуху" не припаяли. Групповое участие - это отягчающее обстоятельство со всеми вытекающими отсюда сроками.
Родиона судили, отмерили наказание - шесть лет строгого режима. Этап, пересылки и зона. Все шесть лет он уже здесь. Совсем чуть-чуть осталось. Всего месяц... Но кто вернет ему вырванные из жизни эти шесть лет?.. Хотя двадцать четыре года - не самый старческий возраст. Но все же...
Мамалыга стоял в дверях и сосредоточенно смотрел на Родиона. Будто ждал, что тот заступится за "парашника".
Только зря ждет. Родион шесть лет живет с волками. И научился выть по-волчьи. За изгоя заступаться нельзя - это хоть и нелепый, но закон. И он должен следовать ему, иначе сам может оказаться в петушином углу.
Родион не то что заступиться за беднягу - руки ему подать не смел. Он с сожалением посмотрел на поднимающегося парня. И с неприязнью на Мамалыгу.
- Тебе чо, что-то не нравится ? - зло глянул на него "блатарь".
- Ты не нравишься, - с достоинством ответил Родион. - Но это мои проблемы, правда ?
- Твоя проблема - это я! - Мамалыга явно стремился обострить ситуацию.
"Блатарь" закрывал проход. И Родиона пропускать не собирался. Неужели придется драться?.. Нет, только не это...
Родион решил подождать, пока Мамалыга сделает свое дело и слиняет. Но тот как вкопанный стоял на месте. В глазах его пылал огонь. Он готов был стереть Родиона в порошок. Но не только потому, что тот нагрубил ему. Словно кто-то толкал его на расправу.
Бедолага-"парашник" забился в угол и с ужасом ждал развития событий. Мамалыга то и дело посматривал на него.
Будто решал, пригодится он ему или нет...
- Жить хочешь? - спросил у него "блатарь".
Изгой закивал головой.
- Тогда скажешь, что это ты его кончил, - показал он на Родиона.
И тут же в его руке появилась заточка. Вот это номер!
- Нет! - еще сильней забился в угол "парашник".
- Тогда и тебя прикончу, - зло ухмыльнулся Мамалыга. - Но сначала его...
Он шагнул к Родиону и резко выбросил вперед руку с заточкой. Только не на того нарвался. Родион сумел уклониться в сторону. Острие самодельного ножа лишь порвало майку и неглубоко вспороло кожу на боку.
Но Мамалыга не унимался. Еще раз попытался достать его. "Пика" описала замысловатую траекторию и едва не чиркнула Родиона по горлу.
Хорошо, он сумел уклониться. Мало того, смог ухватить руку с ножом, как в тиски ее зажал. Но и Мамалыга не мальчик-доходяга. Сила в нем звериная. Напрасно Родион пытался выкрутить руку, обезоружить противника. Мамалыга держался крепко. Но и ему не хватало силы, чтобы высвободить руку и ударить Родиона ножом. Они оба топтались на месте, лупили друг друга ногами, локтями, головами. Родион пропустил с дюжину мощных ударов, но и сам сплющил Мамалыге нос, выбил несколько зубов, сделал "яичницу", оттоптал болевые точки на ступне. Но главное, не дал нанизать себя на "пику".
Родион терял силы, но Мамалыга ослаб раньше. И не смог удержаться на ногах, когда Родион оттолкнул его от себя и с силой ударил головой о бетонную стену. Раз, второй, третий...
Он бил его до тех пор, пока тот не разжал руку. Заточка с победным звоном упала на пол. Вслед за ней опустилось бесчувственное тело Мамалыги.
Родион и сам едва держался на ногах. Болела выбитая скула, саднило ушибленное ухо, кружилась голова, к горлу подкатывала тошнота. А еще его душила злоба на этого ублюдка, который непонятно за что пытался его убить. Он нагнулся, поднял с полу заточку. Но в ход не пустил. Еще не хватало схлопотать довесок к сроку из-за какого-то урода... Он повертел нож в пальцах, затем выбросил его в "очко". И только после этого он заметил "парашника". Бедолага забился в дальний угол, его трясло от страха.
- Вот так бывает, - невесело усмехнулся Родион и повернулся к нему спиной.
Он уже выходил из сортира, когда появился дежурный наряд - старлей с двумя солдатами-автоматчиками. Картина им открылась еще та. Один еле шел, вот-вот, казалось, завалится на бок, рухнет на пол. Глаза полузакрыты, лицо залито кровью. Еще один зэк валялся на полу в полном отрубе.
Офицер выхватил пистолет, направил его на Родиона.
- Стоять! Не двигаться!
Солдат снял с плеча автомат, подскочил к нему, сильно ударил прикладом в живот. Острая боль скрутила Родиона, согнула в бараний рог. Но, как ни странно, на ногах он удержался. И когда второй солдат схватил его за шкирку и потянул к выходу, он двигался на своих двоих.
Прежде чем бросить его в карцер, ему пару раз врезали по почкам. У ментов всегда так - сначала трендюлей человеку навешают, а потом уже разбираются, кто прав, кто виноват...
Глава 2
Майору Власову было лет сорок. Голова, убеленная сединами, волевого склада лицо, мудрый, рассудительный взгляд. Работу свою начальник оперчасти знал и относился к ней со всей серьезностью. Любовью зэки его не жаловали это естественно. Но относились к "куму" не без уважения. Потому что не было в лагере человека, так хорошо знающего их быт.
Было дело, пять лет назад Власов пытался Родиона завербовать, сексотом сделать. Родион отказался: уличное воспитание не позволяло такими позорными делами заниматься. Как ни странно, репрессий со стороны Власова не последовало. И вот снова разговор с глазу на глаз.