— Ну раз ты так считаешь… Но писать нельзя! — настороженно посмотрел на меня
ДРУГ.
— Конечно мы не будем писать, что нужна помощь в поиске Трёх! — возмутился
его предположению. Кажется, со всеми этими секретами и тайнами, друг перестал
доверять абсолютно всему. — За два дня дойдём до северной границы, потом мне
нужно будет вернуться в академию на неделю. За это время ты дойдёшь до западных
земель. Назначим встречу через три недели в Нивлене. Как раз все успеем собраться.
Согласен?
— Согласен, — ответил Хантер.
Это был лучший вариант из тех, что пришли в голову. Мы дружили слишком
близко и долго, чтобы это прошло бесследно. К тому же, дело касается миссии
ордена.
(Кира)
Читая очередное ответное письмо матери, я будто слышала её обеспокоенный
голос. В тексте отсутствовали слов, указывающие на это. И тем интереснее было
ощущать обеспокоенность матери. Давно такого не было. Практически с детства.
Всё дело в бумаге. Она долго над ним сидела, кропотливо подбирала слова и писала.
Видимо, очень сильно переживает, раз энергетика настолько сильно впиталась в
письмо.
Эта необычная способность была у меня в детстве, но пропала с появлением
печати. Вообще с того момента, многое изменилось в моей жизни. С моей магией
происходит непойми что. Раньше то я не имела понятия, что это может быть печать.
Думала что-то по другое, но на занятиях узнала много нового. Изучила материалы по
печатям и теперь точно могу сказать, что это она. Но вот какая на мне печать?
Дело в том, что разновидностей печатей очень много и иногда их комбинируют.
Из-за того, что рисунок на моём плече частичный, опознать конкретную печать
сложно. Но я не теряю надежды!
Всё же здесь хорошо учат. Более того с факультетом ошиблись только на мне.
Остальные с удовольствием постигают магию и студенческую жизнь! А я вот тоже
нашла себе развлечение: доводить декана Факультета боевой магии, магистра
Ильгиза до белого колена.
Мне, если честно, совестно дразниться, но он отказался по-хорошему меня
отчислять. Что мне теперь делать? Только дразнить его и выводить из себя! Он сам
сказал, что вопрос о моём отчислении могут поднять только два человека: он и
ректор. Ректора уже почти два месяца в академии не бывает, а декан… Ну вот же
он, прямо перед глазами! Отчего же его не подтолкнуть к правильному решению.
Только вот, не подталкивался он никак! Злился, бесился, краснел от
негодования, но кропотливо придумывал новые наказания, вместо того, чтобы
поступить радикально. На последнем вообще заявил, что после отработок в зверинце,
путь только на отчисление! Я так обрадовалась, что у магистра глаз задёргался и он
добавил сверху ещё одни выходные.
Сейчас я стояла у его кабинета, в надежде на то, что он одумался и решил сразу
поднять вопрос на отчисление. Постучалась и вежливо спросила:
— Можно войти?
Обеспокоенность матери меня насторожила, и я хотела быстрее написать ей
ответ
— Проходите, Кира, — ответили мне с той стороны двери. Открыв дверь прошла в
кабинет декана. Он сидел за своим столом перебирая какие-то бумажки. На меня он
не посмотрел.
— Присаживайтесь! — сказал он, указывая на стул перед столом. Кабинет был как
всегда мрачным, но богато оформленным. Аккуратным и чистым. В каждой детали
интерьера чувствовалась собранность, чёткость и щепетильность хозяина. О магистре
говорят, как о большом любителе женщин. А ещё, что те тоже его любят и толпами
за ним бегают. Однако за эти два месяца я поняла, что только то, что магистр любит
свою работу и выполняет его настолько хорошо, на сколько это возможно.
— В эти выходные будет осенний бал. Вы знаете об этом? — спросил магистр,
отложив бумаги в сторону и серьёзно посмотрев на меня.
— Наслышана, — ответила сдержанно. Не хотелось «дергать тигра за усы»,
учитывая мои надежды на отчисление.
— В такой прекрасный праздник убирать зверинец будет ужасно, не так ли? — с
усмешкой спросил магистр.
— Возможно, — уклончиво ответила, начиная подозревать неладное. Так
разговоры о переводе или отчислении вряд ли начинаются.
Магистр смотрел испытующим взглядом — ожидал другого ответа, наверное.
— Вы же хотите попасть на бал? — выразительно смотря на меня спросил магистр.
— А что? — упрямо, уже по привычке, уворачивалась от прямых ответов.
— А то! — раздражённо вздохнул лорд Ильгиз. — Если вежливо попросите