На картине красовалась чета Оркриджей в полном составе. Сеньора в тёмном платье со стоячим воротом под горло сидела в кресле. Похоже, в том самом, возле которого сейчас замер Тими. Сеньор Оливер стоял справа от жены, положив одну руку ей на плечо, а другой оглаживал свои усы. Двое детишек расположились на ковре перед креслом, смотря на Тими широко раскрытыми весёлыми глазами.
Тими подумал, что когда-нибудь у них с Анной тоже будут дети. Почему бы нет? У всех женщин есть дети. А у него, может, будут усы. Тоже здорово. Но таких портретов они покупать не станут. Лучше уж купить собственную гончарню.
Он даже привстал на носки, чтобы лучше разглядеть картину.
И тут резко обернулся.
Показалось, что у двери, через которую он вошёл сюда, мелькнула чья-то тень и скрипнула половица... Если это снова кот - ему же хуже! Теперь Тими мог навалять ему со всей душой, как говорил драчун Ранд. Но там не было никого, проход меж шкафами пуст, а тень на нём лежала лишь от досок окна. Неподвижная.
А Оркриджы, похоже, были помешаны на книгах и портретах. Ему это, в общем-то, и всё равно, ему бы скорее выбраться на волю. Он никогда в жизни впредь не подойдёт к старому особняку, чего там - даже к парку вокруг него! И никогда никому не расскажет, что с ним здесь приключилось. Если только Рому с Анной.
Тими не отличался ростом, а для своих лет вовсе был низковат, и это позволило ему увидеть, что под столом лежала ещё одна книга.
Как она туда завалилась и почему её никто не поднял? Книга небольшая в чёрной обложке, и потому едва заметная. Наверно, этим всё и объяснялось. Зачем он полез за ней? Если ему хотелось увидеть картинки, он мог поискать их в любой из книг, стоящих на полках. Но он опустился на колени и достал именно ту.
В особняке установилась полнейшая тишина. Ром с Анной точно ушли - он остался один. Бежать бы и ему отсюда. Вместо этого он торчал посреди сгущающихся теней и, склонив голову чуть набок, внимательно глядел на книжку в своих руках. Переплёт её был из кожи, неприятно гладкой на ощупь, словно бы скользкой.
Из змеиной кожи, - мелькнула дурацкая мысль.
По виду книги чувствовалось, что и она отсырела. Страницы её сделались бурыми, растрепались по краям.
Тими протёр рукавом лицевую сторону обложки, смахнув на пол пыльные катышки. На обложке крепилась металлическая пластинка. На ней серебристым по чёрному было выгравировано изображение. Снизу ещё помещалась надпись из каких-то витиеватых значков, совсем не похожих на те простенькие загогульки, что он видел в книге у храмовика.
А вот изображение на пластине Тими узнал.
Это была морда козла - с бородой и загнутыми рогами. Но она одновременно являлась и головой человека. Какой-то урод.
Тими изображение не понравилась, но книгу он раскрыл, надеясь найти в ней что-нибудь поинтереснее. Здесь оказалось множество картинок. Самых разных. Тими почёсывал одну босую стопу другой. При этом он листал страницу за страницей и чем дальше он переворачивал их, тем сильнее кривился его рот.
Картинки располагались на каждом втором или третьем листе. Выцветшие значки-муравьи складывались в бесконечную вереницу слов и обтекали их словно волны на реке маленькие островки. Картинки эти показывали в основном людей.
Людей, которые зачем-то привязывали к врытым в землю столбам других людей и тыкали в них острыми копьями, иногда пронзая насквозь. Были женщины без всякой одежды, что прыгали через горящие костры, - на эти картинки Тими смотрел дольше предыдущих, ощущая, как по щекам разливается румянец. Имелись и вовсе непонятные ему рисунки, где вокруг сложных фигур из многолучевых звёзд и квадратов помещались крохотные изображения разных животных - летучих мышей, рыб, кошек и даже червей. Потом снова шли люди, словно бы издевающиеся над несчастными мужчинами и женщинами. На одной картинке злой человек с длинной бородой держал в правой руке кубок, а в левой висящего вниз головой младенца. Из живота малютки текла нарисованная как вода кровь.
У Тими перехватило дыхание. Он едва ни швырнул книгу обратно под стол. Кто вообще мог написать такую гадость? Он просмотрел уже половину. Ещё немного и он бросит её.
Дрожащими пальцами Тими листал страницы, склоняясь всё ниже над ними, чтобы лучше видеть. Картинки больше не попадались, только скучные мелко исписанные столбики слов. Тими совсем разочаровался в книге.
На миг он вскинул взгляд на семейный портрет на стене. Ему почудилось, что рука сеньора Оливера, разглаживающего свои пышные усы, дёрнулась и немного сместилась.
Просто у него глаза уже слезятся и всё расплывается.
Вот! А теперь повернулась голова сеньоры в кресле. И взор у неё был как у настоящей ведьмы. Или кошки в темноте. Зрачки - у неё ведь узкие зрачки-щёлки! Как он сразу этого не заметил?
Тими сглотнул. Он слышал собственное шумное дыхание. В доме же гробовое молчание. Он один в его старом пустом нутре. В тишине. В полумраке. Взаперти. Один одинёшенек.
Тими быстрее заработал пальцами, чтобы скорее перевернуть последнюю страницу и убежать. Он только долистает эту гадкую книгу и побежит со всех ног. Сейчас-сейчас! Только долистает... Очередной густо исписанный листок перевалился с правой стороны на левую. Здесь не оказалось ни единого слова, даже буковки.
Зато он увидел новую картинку.
На листе помещался нарисованный особняк Оркриджей. На нём прекрасно различалась каждая доска обшивки и завитушка на наличниках окон - казалось, он смотрел на дом вживую, только тот выглядел совсем новым, каким, наверно, был когда-то. Ставни на первом и втором этажах все раскрыты. А кусты вокруг особняка стояли аккуратно подстриженными.
Картинка из прошлого.
Тими мог бы удивиться, откуда в книге взялось изображение знакомого ему места. Вместо этого он лишь перевернул страницу.