Дальше шли сплошные картинки без всякого текста. Тими смотрел, не в силах отвести взгляда. Он быстро листал страницы, а потом он словно бы уже и не листал их, а они листались сами по себе, всё продолжая и продолжая мелькать, хотя давно уже должны были закончиться. И картинки... они двигались! Нарисованные на них люди двигались. Ходили среди показанного общими контурами внутреннего убранства особняка - в Зале с камином и в столовой с большим столом, где провалился Ром, а также в парке снаружи, что-то делали, куда-то спешили.
Тими смотрел...
Вот две маленькие фигурки, нарисованные не полностью, лишь штрихами и тенями, но всё равно легко узнаваемые, крадутся меж кустов к низкому домику, стоящему в парке среди плодовых деревьев и хозяйственных построек. Осторожно заглядывают в его единственное оконце. Потом поднимают с земли по камню, швыряют их внутрь хибары и, держась за руки, убегают...
Шуршит, переворачиваясь, страница.
На следующей картинке на крыльцо выскакивает неопрятного вида дядька и машет костлявым кулаком вослед убегающим хулиганам. У его ног вьётся кот с торчащим трубою хвостом...
Другая картинка. Тот же дядька огромными ножницами, что он держит в обеих руках, подрезает кусты роз. По выложенной камнем дорожке бежит кот. Кот тащит в пасти мёртвого голубя с головой, безвольно болтающейся на сломанной шее. Хвост его всё так же задран стоймя. Садовник хватает кота за шкирку и отнимает птицу. Опасливо оглядываясь, он зарывает её под кустом. Кот недовольно хлещет себя по бокам. Садовник грозит ему пальцем, но по его впалой небритой щеке расползается ухмылка...
Вот важный усатый мужчина под руку со статной женщиной, чьи волосы забраны в пучок на затылке, неспешно прогуливается по парку, направляясь к маленькому пруду с лилиями и камышами. Двое кудрявых мальчишек бегают вокруг них, то устремляясь вперёд, то отставая. Играют в салки. Садовник наблюдает за ними из-за дерева. На картинке он виден со спины - лишь голова с плешивой макушкой и свисающие до плеч космы. Усатый мужчина что-то рассказывает жене. Далеко, слов не разобрать, и дети громко смеются. А вот сопение садовника Тими слышит отчётливо...
Да, теперь он ещё и слышит звуки, почти тому не удивляясь.
Дальше.
Садовник сидит у себя за непокрытым столом, что-то ест из миски, сжимая ложку в кулаке, запивая из крынки, может молоком, может просто водой. Его замутнённый взгляд плавает по тесному пространству хибары без всякой внутренней мысли. Тими не раз раньше видел такой взгляд у отца, когда тот любил заливать за воротник. Рядом с садовником на столешнице лежит корка хлеба и надкусанная луковица. У него даже стула нет, он сидит на краю кровати, а стол придвинут к ней. Кроме этого стола и узкого лежака с шерстяным одеялом в его лачуге словно бы вовсе пусто.
Дверь раскрывается. На пороге возникает хозяин. Он зол, его ноги в высоких сапогах до колен широко расставлены. Не заходя внутрь, он орёт и рубит воздух тяжёлой ладонью. Садовник за столом втягивает голову в плечи.
- Пьянь! И зачем я тебя только держу! Ещё хоть одна птица! Чтоб немедленно избавился от него! Иначе...
Усатый уходит, грохнув на прощанье дверью.
Садовник ещё сидит неподвижно, склонившись над миской. Потом делает глоток из крынки - вряд ли там обычная вода. Из-под кровати вылезает и запрыгивает к нему на колени кот. Садовник гладит его по короткой шерсти с висящими на ней колючками репейника.
- Размечтался! Никому мы не отдадим нашего дружка. Не отдадим... А ты хватит таскать его птиц! - Это он уже коту. - Смотри, доиграешься морда...
Картинки, их множество. Они рассказывают свои краткие, но такие яркие истории-зарисовки. Тими уже не листает страниц.
Строгая женщина с оскаленным ртом машет плёткой. Другая женщина, судя по переднику и перевёрнутой корзине с бельём у её ног - служанка, с вытаращенными от ужаса глазами пытается прикрыть лицо ладонями...
Двое мальчишек, похоже, они всегда всё делают вместе, бьют палками по убегающему от них коту...
Хибара в парке. Кот лежит на смятой кровати. Садовник подносит к нему блюдце.
- Пей. Ну, пей же. Это молоко. Мне дали на кухне.
Кот приподнимается к блюдцу. И его осторожно гладят...
Садовник гонится за двумя мальчишками, замахиваясь на них своими ножницами. Его вечно небритое лицо свирепо перекошено.
- Паршивцы! Вот я вас! Адское отродье!
Те легко ускользают и ещё рожи корчат...
Три толстые тётки с парой держащихся за их юбки мальцов стоят за оградой и пялятся на остриженные в форме шаров и пирамид кусты по другую её сторону. За деревьями на холме виднеется высокая черепичная крыша особняка.
Вдруг из-за кустов выскакивает садовник. Ревя что-то невразумительное, словно дикое животное, он несётся к ним и, конечно, огромные ножницы при нём.
Тётки отпрядывают от ограды, хватая детей в охапку. Осеняют себя святым знамением, и их как ветром сносит.
Ноги у садовника подкашиваются. Он валится на землю. Его лицо утыкается в траву, усыпанную опадающими листьями, весь он сотрясается от безудержного хохота. Кот, как ни в чём не бывало, взбирается к нему на спину и, усевшись на драном тулупе, начинает вылизываться...
Снова садовник. Заложив ладони под голову, лежит в самом глухом уголке парка, куда кроме него никто не заходит. Жуёт стебелёк и смотрит на раскачиваемые ветром голые макушки деревьев с неспешно ползущими над ними пуховыми комьями облаков. Его измождённое лицо спокойно, почти не отталкивающе. Стебелёк перемещается из одного уголка рта в другой. Осеннее безмолвие. Кот рядом охотится в траве на кузнечиков...