Иногда наверху проявлялось небо, и в маленькие колодцы падал медленный вязкий свет. Леро каждый раз останавливалась, смотрела наверх, стояла десять-пятнадцать секунд, давая отдых горящим ногам, сжимала зубы, спешила за Кламматом. Он шагал сквозь заросли, раздвигая длинные ветви кустов, иногда оборачиваясь и поджидая, если Леро чуть отставала. Вокруг вдалеке постоянно что-то гудело, потрескивало, чавкало, но за полдня Леро не увидела ничего живого — даже на расстоянии, мельком, хотя постоянно присматривалась, ожидая, после упоминаний Сагео и Кламмата, увидеть нечто диковинное. Один раз ей показалось, что она, наконец, увидела какого-то черного ящера, но ящер никуда не спешил удирать, и потом оказался огромным ползучим стеблем, который стелился в неглубоком ковре листвы и растворялся в полумраке леса.
Лес продолжался и продолжался. Ощущение времени потерялось. Казалось, что мир состоит только из этих стволов, листьев и веток, иногда из кустов с алмазно-режущими лепестками, из тяжелого липкого воздуха, который забивал горло так, что его очень хотелось прокашлять, но дышать было так тяжело, что кашлять не получалось... Что так было всегда и везде, и будет всегда и везде, и больше нигде ничего нет и не будет, во всей огромной Галактике... А солнце, простор и воздух предгорий, где Леро родилась и выросла, в неизвестной непонятной дали, откуда их сюда занесло, — просто какой-то сон, какой-то миг озарения — такое иногда бывает, прорывается сквозь череду бесцветных будничных дней...
Леро чувствовала, что сознание начинает терять обычную ясность. Она шла, и чтобы не поддаваться странному оцепенению, внимательно смотрела под ноги, стараясь ступать там где было меньше листьев, и так чтобы нога их давила, а не погружалась в слой лезвий, — и следила за тем чтобы не отставать от Кламмата.
— Слушай, а почему здесь никого нет? — спросила Леро когда Кламмат остановился в очередной раз. — Вроде кто-то вокруг возится, а нет никого.
— Нас слышно за километр. Спрятаться несложно.
— От нас? Спрятаться? А Сагео говорил — тут есть хищники.
— На этой точке четыре географические зоны. Все базовые — экваториальная, тропическая, умеренная, полярная. Эта — экваториальная. Отличается от трех остальных регулярным кислотным сезоном. В тропиках кислота тоже бывает, но не каждый год и не так резко. В умеренном кислоты нет, там осадки формируются над континентами. Поэтому вся фауна здесь, на экваторе, имеет дополнительный ранг — мегатип, или подцарство. Таких мегатипов два — оседлые и мигранты. Первые — хищные, вторые — растительноядные. Первые адаптированы к кислоте. Там и там классы — членистоногие и хордовые. Среди вторых есть отряд — черепахи, — который адаптирован тоже. Они не прячутся, мы их, возможно, увидим.
— То есть растительноядные уже убежали. А шумят хищные и адаптированные черепахи.
— Растительноядные убежали не все, и хищные пока на охоте. Поэтому у меня, — Кламмат тронул стереомат, — здесь имеется индикатор.
— Дай посмотреть!
— Потом.
Вскоре длиннорукие кусты кончились, и вокруг снова остались только гладкие стволы-колонны, которые стали еще тоньше и кроны над которыми поредели и поднялись еще выше. Слой палых листьев тоже поредел так, что идти теперь можно было просто по камням — Леро заплакала от облегчения. Они шли еще часа полтора, когда Кламмат резко остановился. Леро, бредущая почти в спину, устав и предвкушая привал, наткнулась на Кламмата и отскочила.
— Хищные? — она схватила его за локоть.
— Да, — ответил Кламмат не сразу. — Похоже, он понял, что это я.
— Кто он? То есть?
— Хайдег, — Кламмат поднял стереомат, снял перчатку, утер брови.
— Мы их догнали?
Леро оглядела коричневый полумрак. Хотя здесь было далеко не так мрачно как ниже, видимость пропадала в тридцати шагах. Кламмата, в комбинезоне, не было видно уже в пяти.
— Леро, слушай меня внимательно, — тот щелкнул кольцом на стволе карабина. Зеленый мигающий огонек сменился тревожно-желтым. — Он понял, что я — это я. Я их догнал, и они разделились. Один там, — Кламмат указал стволом влево, — другой там, — он перевел ствол вправо.
— А как ты узнал?
— Эта штука, — Кламмат тронул стереомат на шлеме, — как ты понимаешь, все видит потому что ищет. Я регулярно цепляю сигнал. У них таких два.
— Так просто? — удивилась Леро, оглядываясь. — Кому они нужны, если их можно засечь, так просто?
— Леро, — Кламмат покачал головой, — это мне просто. У меня есть чем. А так возьми попробуй.
— То есть, — Леро смущенно заулыбалась, — они разделились? Значит засада?
— Значит засада.
— И значит тоже охота?
— И значит тоже охота. Поэтому слушай меня внимательно. Первое. Сейчас для тебя закон только один. Мое слово. Как понял?
— Как поняла?
— Прости, на женщин наши реплики не рассчитаны.
— Ну, я поняла.
— Что поняла?
— Что на женщин.
— И все?
— И про слово.
— Второе, — Кламмат расстегнул клапан воротника. — Видишь?
— А что это? — Леро шагнула ближе и посмотрела на плоскую металлическую коробку.
— Открывается здесь, — Кламмат тронул задвижку. — Если я потеряю сознание и не очнусь через сутки, дергаешь воротник, — Кламмат указал на клапан, — открываешь, берешь «пиявку».
Он открыл коробок. Внутри оказалось четыре маленьких черных диска.
— А что это? — прошептала Леро.
— Прикладываешь к любой артерии. Ты знаешь где у человека артерии?
— Немножко.
— Вот сюда, например, — Кламмат положил пальцы Леро на горло.
— Это где пульс? Знаю. И что будет?
— Ждешь пока я очнусь.
— Долго?
— Еще сутки.
— А если... — Леро хлопнула ресницами. — А если кровь?
— Крови не будет. Как понял?
— А что надо отвечать? — Леро улыбнулась.
— Понял вас норма. Или просто — норма.
— Понятно.
— Неправильно.
— Норма.
— Третье.
Он сцепил карабин, протянул Леро. Она отступила на шаг, посмотрела испуганно.
— Держи.
— Мамочка... Я такие разрядники только на картинке видела... — Леро взяла карабин. — Тяжелый...
— Это карабин, не разрядник. А тяжелый не он, а в нем элемент — буферный аккумулятор. Запоминай, — Кламмат тронул пальцем тревожный огонек статус-табло. — Желтый мигает — статус ноль. Неопределено, потеря контроля. Если это в бою — не тратишь время и бежишь без оглядки, выбираешь другую позицию. Желтый не мигает — статус один, готов.
— Как сейчас?
— Как сейчас. Зеленый — статус два. В общем — все функции норма. Здесь значит попал.
— То есть? Он что, сам говорит? Попала я или нет?
— Разумеется. В большинстве случаев цели ты не увидишь.
— А как же стрелять? — Леро хмыкнула, оглядела оружие со всех сторон.
— Мигает красный — статус минус два. В общем — отказ. Здесь значит мимо. Вот гашетка. Сюда палец. Первый ход — до небольшого упора... Жми.
Кламмат отвернул ствол в сумрак зарослей. Леро надавила спуск. В глубине излучателя вспыхнул яркий рубин. Статус-табло ответило синим. Кламмат замер.
— Что-то не так?
— Жми! До конца! Бей!
— Куда?! — закричала Леро.
Она вдавила дрожащий палец. Излучатель вспыхнул горячей звездой. Разряд ушел вперед и влево; в сумраке леса взорвалась белая молния; лес проявился до последнего листика, загоревшись вокруг сказочным строем хрустально-черных колонн. Молния погасла искрами, упал новый мрак; впереди что-то тяжело рухнуло. Леро всмотрелась. Метрах в двенадцати на земле лежала непонятная масса; над ней вился дымок. Леро уставилась на зеленую звездочку статус-табло.
— Попала? — она подняла голову. — Здорово! А что это было?
— То есть понятно, — Кламмат сбросил на нос стереомат. — Синий — статус минус три. В общем — терминат, функция выполнена. Здесь значит фиксация. Белый — внестатусный знак. Значит недостаток данных.