— Люди бывают еще не такие. А зачем — подумай.
— Ой! — Леро вскочила, уставилась стереоматом в небо над скалами. — Новый кружочек, желтый! Мигает!
Кламмат вскочил рядом. Леро осторожно сцепила стереомат, протянула обратно.
— А что это? — Леро смотрела в угрюмые тучи. — Я, кажется, и так вижу! Клам, — она снова вцепилась в локоть, — оно летит к нам! Это тот паук твой, что ли, проснулся?
Кламмат принял стереомат, вернул на шлем, нагнулся, отцепил от ранца пистолет с толстой трубкой-стволом.
— Из пистолетов, я думаю, ты стрелять умеешь, хотя бы игрушечных.
— В тире стреляла сто раз. И попадала. У меня даже призы есть. Дурацкие такие, но все равно приятно... А что это?
— Ручной арбалет. Часто бывает когда карабин трогать либо нельзя, либо бесполезно.
— А почему это нельзя бить карабином? — возмутилась Леро. — Что за...
— Леро, — Кламмат положил руку ей на плечо, указал арбалетом в небо, в три черные точки, которые парили на небольшой высоте метрах в четырехстах по курсу. — Я тебе говорил, что эта гадость называется «водородный паук».
— А почему водородный?!
— Необязательно собственно водородный. Газовый состав зависит, конечно, от местности, времени года, и так далее. Первый описанный экземпляр имел почти чисто водородный состав, поэтому их так называют. В любом случае, летают они превосходно... В секунду меняют рабочий объем, падают камнем, возникают из ниоткуда, — Кламмат сунул арбалет Леро в руку.
— Да, кстати! — воскликнула Леро. — Я и правда — не видела ни одной птицы!
— На этой точке из хордовых только акантоды, плакодермы, земноводные и пресмыкающиеся. Птиц нет. Летают только три вида ящеров. И такие вот газовые твари из членистоногих. Причем ящеров, говорю, известно только три вида, а тварей описали уже двадцать два. И то, что они летают здесь и сейчас — очень плохо. Слишком рано!
— Это значит?
— Это значит, что мигранты в массе уже пошли. И даже ушли. Я тебе не говорил, просто подозревал, но в лесу, ты сама видела, пусто.
— Да, только какие-то далекие звуки, и все. А эти, — Леро махнула арбалетом, — как раз и охотятся!
— В период миграции — да. Вообще они живут достаточно высоко, — Кламмат указал на далекий снег сумрачных гор. — На высоте у них оптимальные условия для размножения. Питаются два раза в год, до и после кислот. В этом году мигранты, как видно, ушли необычно рано, паукам нечего есть. Атакуют все подряд, на стереомат реагируют особенно чутко.
— Они что, и людей?..
— А люди что — не белок? Только более здесь случайный. Основная пища у них — всякие многоногие и ползучие твари, из своих же, членистоногих. Когда эти твари ползают, они излучают в определенном диапазоне. Электростатическая индукция, от пород, из которых здесь сложена поверхность.
— А вот я и поняла, что ты даже хотел снять свою штуку, — Леро указала пальцем на стереомат. — Но без нее нереально.
— Без нее мы погибнем, в три минуты. Поэтому, Леро, постоянно смотришь наверх. Включи все чутье, всю интуицию, все что есть. Повторяю — падают камнем, иногда с очень большой высоты. Поднимутся выше, — он посмотрел на черные точки вдали, — без оптики не увидишь. Наши друзья сели на этом проходе — значит до зоны тысяча сто. Вперед.
— Дышать осторожно. Терпи. Я тоже терплю — нейтрализатор включать опасно. Эти твари на него тоже клюют. Затем, большой расход элемента, лучше терпеть до последнего. Затем, если начнется стрельба — а она начнется, — он будет мешать.
— Вот тебе раз, — Леро неосторожно вдохнула и закашлялась. — А зачем он тогда нужен такой? Лучше уж какую-нибудь маску просто.
— Ты представляешь сколько в Галактике точек. На каждой точке свои проблемы. Нейтрализатор один, работает по обратному принципу. Ему наплевать на состав примесей. Он просто впускает что надо. Если чего-нибудь не хватает — суешь в нос тэ-вэ-эс, трубку воздушной смеси. Только за все надо платить. И не всегда адекватно.
— Как сейчас.
— Как сейчас. Леро, подходим к зоне. Дальше трех метров не отходить, — Кламмат замер у очередного камня, всмотрелся в темнеющую перспективу. — Ты должна быть внутри радиуса внутреннего предела. Как бы барьера защиты, потом объясню... Вообще нам пока сильно везет, с рельефом в частности. За мной, в спину.
Они побежали вперед. Почва здесь была сухой и упругой, передвигаться было легко, но измученные ноги, несмотря ни на что, горели по-прежнему, каждый шаг отдавался болью во всем измученном теле. Леро перебегала за Кламматом, стиснув зубы, и в ужасе думала что будет дальше, когда они перейдут через кряж и там снова спустятся в лес — ведь там тоже он будет. Она сбросила истерзанные босоножки, чтобы ремешки не терли ступню, и бежала теперь босиком, кусая губу, когда в подошву впивался мелкий крошеный камень, отколовшийся от валунов и рассыпавшийся вокруг.
— Стоять, — Кламмат обернулся, посмотрел на босые ноги. — Леро, терпеть. Ничем помочь не могу. Аптека на крайний случай. Видишь? — он указал вперед.
— Какой-то овраг?
— Да. Вниз и влево, — Кламмат указал направление. — Смотри, он опускается со стены.
— Вижу. Слушай, а что это такое, буровато-сиреневое? Смотри его сколько!
— Мох. Нам туда. Выше метров на восемнадцать. Нам везет — мне не везло так давно.
— Потому что мы вместе!.. А то я смотрю — ты все время туда поглядываешь.
— Разумеется. Только просто так, — Кламмат оглядел участок плато под основанием кряжа, — туда не пройти. Он выбирает позицию очень грамотно. Границу активной зоны держит в приоритете по максимуму — насколько вообще позволяет ландшафт. Но ландшафт позволяет в общем. Всегда найдется локальный объект который можно использовать как прикрытие.
— Ну что стоим тогда?
Леро, с босоножками в одной руке, с арбалетом в другой, переступила, простонала, поморщилась, побежала. Они домчались до сыпучего края. Внизу сонно булькал поток, матово-черный в наступающих сумерках, в зарослях длиннолистых кустов, таких же черных и мрачных как воды внизу под ними. Кусты расплылись по камню как корявые кляксы; на ветках у основания листьев пучились лохматые буро-зеленые шарики паразитов, как огромные жирные бородавки на иссохших черных скелетах каких-то невообразимых тварей.
— Фу, как воняет! — Леро снова поморщилась. — Как мне это все надоело! Я домой хочу.
— Домой еще нескоро, — Кламмат достал мост, обернулся к ближайшему камню, вогнал спицу фиксатора, вручил трубку Леро. — Вниз. И от воды подальше.
— Я поняла... От кустов этих жутких тоже... И вообще не дышать. А лучше умереть, и дело с концом.
Леро спустилась. Трубка выползла по тросу наверх; Кламмат спустился следом, собрал мост, замер.
— Все. Мы внутри. Держаться прикрытий. Шаг в сторону — получаем разряд. Комплект у него обычный патрульный, если бы нам нужно было только перейти через горы, я бы экономить не стал. Загнал бы его только за счет зарядного преимущества. Только за горами — неделя дороги, по такому ландшафту. Но здесь дело еще в другом. Крайне желательно максимально долго не обнаруживаться — где именно ты вошел в активную зону. Чем глубже в активной зоне контакт — тем больше потеря энергии при защите. Поэтому если ты проникаешь как следует глубоко и ловишь оппонента в приоритет — контакт может быть выигран сразу.
— А если он тебя ловит, в приоритет?
— Это обратная сторона медали. Хорошо помогает когда терять уже нечего.
— И что? — Леро испуганно замерла.
— Неверный ход — и нас нет. Вперед.
Пробираясь вдоль сыпучей стены, и держась подальше от зловонного ручейка и колючих кустов с жуткими бородавками, они двинулись влево. Овраг поднимался к подножию скал; вода булькала на порогах, швыряя черные брызги. Овраг сужался, идти становилось труднее. Черные скелеты-кусты сменились жесткой сетью стеблей, которые заполнили ложе ручья и выстлали путь проволочным ковром. Кламмат шел впереди, раздвигая ботинками тугие мотки, и Леро неуклюже прыгала вслед, стараясь успеть поставить ногу на чистое место, пока его снова не поедали холодные жесткие стебли.