Кламмат забрал стереомат. Они вышли из долины и направились по плато.
Несколько часов они шли с прежней скоростью. Затем уступчатый спуск прекратился; плато вылилось в плоскость, продавленную плоскими впадинами. Группы черных камней на время кончались, затем, после плоскости впадин, продолжали пестрить до самого горизонта. У края ближайшей впадины Кламмат остановился и стал оглядываться.
— Привал? — Леро доковыляла до Кламмата, уткнулась щекой в плечо.
— Дело плохо, — сказал Кламмат, подняв стереомат на шлем и утирая брови. — Разбросанные группы объектов на базе блюдчатой плоскости — хуже ничего нет. Желторотик который позволяет себя увлечь в такой антураж в одиночку — до сосунка... До третьего курса не доживает.
— То есть? — Леро захлопала ресницами.
— Не пройдет ни одного теста, — Кламмат улыбнулся. — Это тип антуража с фактором два. Приоритет сразу двойной, — он указал на дно впадины, — и, что главное, мелкомасштабный. Намного выгоднее, — ответил он на вопросительный взгляд, — чем, например, просто стоять на холме и контролировать окружение. Здесь постоянно есть точка с которой получаешь общий приоритет высоты. Только правильно перемещайся и учитывай группы, — он поднял ствол на ближайшее скопление черных камней.
— Ничего не поняла... Только — что пойдем по гребням? — Леро смотрела на плоскость неглубоких кратеров.
— Там дальше есть несколько мест где так или иначе придется спуститься. Но меня беспокоит не это.
— Геомагнитная?
— Да. Моей схеме четверо суток. А тэ-гэ-эс не живет больше трех. Теоретически может держаться неделю, и больше, но практическая гарантия — трое. Поэтому все операции рассчитаны на этот срок. Падаешь на точку с проверенной свежей схемой и, пока она дышит, работаешь.
— А что может быть, вообще? — Леро посмотрела в небо. — Я не понимаю, технически...
— Видишь спуск и первая группа? — Кламмат перевел ствол. — Допустим, я решил потратить заряд, чтобы перейти через блюдце, туда, — он перевел ствол дальше. — От трассы до группы... Сто сорок три метра. У меня в схеме тэ-гэ-эс — ноль-ноль-два-пять.
— Ну, а нельзя, что ли, сейчас и померить? Этот тэ-гэ-эс твой дурацкий? Что за глупость такая?
— Тэ-гэ-эс детектится геомагнитным локатором. Это такая антенна в чехле, девять метров длиной самая маленькая.
— Эх ты, — потухла Леро. — То есть, только с машины?..
— Да. Либо с орбиты, либо локально, но однозначно не своим прибором, — Кламмат тронул полусферу на шлеме.
— Ну, а почему ты не можешь его получить с орбиты?!
— Потому что мне неоткуда его получать! Здесь нет ни одного стационарного зонда. Спутника, если по-вашему. На таких точках обычно вешают временный — если почему-то нужна поддержка когда уйдет базовый борт. Временный тухнет сам по себе, когда кончается сессия. И такое бывает редко, потому что обычно хватает сессии со своей машины.
— Ну так вот! Со своей машины! Трое суток на операцию, а потом что — кукарекать с этими людоедами? Почему ваши ушли, а вы тут с тухлыми тэ-гэ-эсами? Как же так — две недели? Десять-четырнадцать дней?
— Леро. В Галактике много проблем.
— И что? Вас тут, получается, бросили? Вот просто?
Кламмат усмехнулся.
— Я тебе открою тайну, если ты сама еще не догадалась. Если ты, как гражданин Конфедерации, наслаждаешься своим конституционным правом на безопасность — отдай гашетку. В идеале на каждый Сектор Галактики должно иметься от четырех до восьми патрульных отрядов, и по одному отряду Особых. Но только сейчас три Сектора у нас в статусе минус три — на военном положении, и двенадцать — в статусе минус два.
— А это?
— Комендантский час и все сопутствующие удовольствия. А ресурсов и без того никогда не хватало. Численность Флота за последние десять лет сократилась на сорок четыре процента. Раньше под каждым патрульным отрядом было четыре каторжных точки. При этом общее время на Переход до самой удаленной не превышало четырнадцати суток — время максимального хода до базовых станций. Теперь — восемь, каторжных точек, а общее время вообще выпадает за физнормативы. Знаешь как в наше-то время решаются эти вопросы? «Ничем помочь не могу, выкручивайся как знаешь, но если найдем хотя бы намек на проблему — останешься без фалеры». Хайдег все это знает не хуже меня, а конкретную текущую обстановку, не сомневаюсь, — лучше. Нас сбросили и ушли, заниматься другими делами, такими же срочными. Поэтому он спокойно сорвал и уверен, что его нигде никто ждать не будет. Ни на базовой, ни, тем более наверху. У него масса шансов успеть отвалиться пока всю эту свору будут ловить. Людоедов, — он усмехнулся. — Подняться наверх — и дело сделано. Точка дышит в тангент. До Зоны — двенадцать часов, почти ничего, — улыбнулся Кламмат в ответ на вопросительный взгляд.
— Ну, а почему вам не оставили зонд, какой-нибудь, маленький? Все-таки? — Леро снова посмотрела в небо. — Бросили вас, и даже тэ-гэ-эс нет? Свежего.
— Говорю же, расчетный срок операции — трое суток. И тех остальных, — Кламмат кивнул на юг, — всех, уже собрали в банку и засолили. Это мы с тобой здесь играем в войнушку. На свой страх и риск.
— А связь как же? А следить как же?
— Связь ведется в эр-диапазоне — ему ретрансляторы не нужны в принципе.
— Ну, а следить как же? За этими? — Леро обернулась назад, где, где-то далеко за кряжем, находился рудник.
— Для этого спутник не нужен. Есть много других способов. Кстати, более эффективных. Так вот. При ноль-ноль-два-пять я рассчитываю, что на таком удалении моя защита — сто пятьдесят шесть.
— Тринадцать в запасе?
— А тэ-гэ-эс актуальный — ноль-ноль, скажем, два-восемь. Моя защита будет только сто сорок. При том, что шесть метров в край — зэ-эн-пэ.
— ?!
— Зона нестабильного определения. Как повезет. Второкурсники по этому пункту всегда получают двойки. Они считают, что им повезет.
— А тебе везло, хоть раз?
— Леро, — Кламмат опустил голову и посмотрел на нее без улыбки. — Ты балда. У вас ведь так говорят? Я жив до сих пор потому, что никогда не рассчитываю на везение. У меня есть оптика, — он тронул стереомат, — есть прибор, — он тронул полусферу на шлеме. — Ну, и мозги, — он тронул сам шлем.
— Ну не ругайся, ладно, — Леро вздохнула, присела на корточки, посмотрела в землю. — Я просто устала. Я так устала, вообще, что хочу умереть. А ты не разрешаешь! И даже шоколадки не дал.
— Шоколад вечером, как привалим.
— Ну, а куда сейчас? Если без тэ-гэ-эс? Как без нее, вообще?
— Как минимум учитывать, что показания могут врать — сильно. Есть специальный режим для таких ситуаций. Если им осторожно пользоваться — осторожно... Вперед.
Они пошли. Кламмат двигался медленно, останавливаясь на каждом перекрестке гребней и исследуя конфигурацию, прежде чем выбрать очередной поворот. Они прошли так еще около часа, как калейдоскоп кратеров-блюдец закончился — Кламмат остановился на последнем гребне, который расплывался в равнину. Черные камни пестрели по новой плоскости в своем прежнем ритме.
— Разумеется, — Кламмат невесело усмехнулся. — Двойной фактор лучше всего контролировать там где он возникает.
— Опять? — Леро похолодела.
— Они там, — Кламмат указал стволом на восток, — и там, — он перевел ствол на юг.
— А тэ-гэ-эс...
— А тэ-гэ-эс мы не знаем.
— Мы, — улыбнулась Леро и взяла Кламмата за руку. — Исправляешься...
Кламмат, не отпуская Леро, двинулся вниз. Они добрались почти до подножья отлогой стороны гребня, как с юго-востока пришел разряд. Кламмат замер, и после того как сфера защиты рассеялась долго стоял, уставившись стереоматом в пространство. Затем медленно двинулся к северу, влево, обходя палец гребня с востока. Дойдя до точки равноудаленной от трех ближайших каменных групп, две из которых были выше, он снова надолго замер. Затем обернулся вверх и назад, на гребень, откуда они спустились. Затем снова посмотрел на восток. Затем снова долго стоял и молчал.