Холодея от мысли, что она уже опоздала, что Кламмат уже где-то лежит мертвый, не дождавшись пока она прибежит и поможет — убить этого гада, — Леро поднялась, шатаясь пошла, побежала... Бежать было ясно куда — вперед, по коридору, он здесь один... Лента тусклого световода под потолком, серо-зеленые стены, закрытые двери по сторонам, какие-то указатели... Сколько она уже пробежала — Леро не понимала; то ли пятнадцать метров, то ли сто пятьдесят... То ли уже километр...
Она выбежала в какой-то зал, где в глубине, в полусумрачном освещении высились матовые стальные цилиндры. Леро подумалось, что это, наверно, просто чехлы, под которыми скрываются какие-нибудь аппараты... Коридор выходил на балкон, пролегающий под потолком мрачного зала. Леро повернула направо, побежала по правой части балкона. Слева впереди увидела лестницу; с балкона можно было спуститься вниз, к подножью цилиндров. Бежать надо было туда.
Леро скатилась по лестнице, и, промчавшись между стеной и цилиндрами, пересекла мрачный зал. За цилиндрами зал не кончался — нет, кончался, но не стеной, а новым балконом, который навис над новым пространством. В другом, нижнем зале тоже стояли цилиндры, но ниже и толще. Пол в этом зале был как решетка — под ней, под каждым цилиндром, виднелись какие-то механизмы. Леро увидела новую лестницу, бросилась к ней, скатилась. Забежала в цилиндры, гулко топая по решетке, остановилась. И услышала чей-то топот — кто-то бежал, рядом, от нее или к ней — непонятно.
Топот стих. Леро рванулась на топот, пробежала почти все цилиндры. Впереди остался последний; за ним в стене виднелся новый проход, и в нем новая лестница, которая опускалась дальше. Сердце стучало так, как не было еще никогда; в ушах клокотало, в глазах сверкали яркие пятна... Леро почти ничего не видела... Но смогла разобрать две фигуры в защитных костюмах.
Первый спускается вниз и должен вот-вот исчезнуть... Пространство Леро уже не воспринимает... Он спускается целую вечность, но все никак не исчезнет... А исчезнуть нужно скорее, скорее, скорее! Второй стоит за крайним цилиндром, в двадцати шагах перед Леро... Поднимает ствол карабина... Сердце грохочет так, что в ушах лопаются перепонки, а грохот слышно на километр вокруг... На карабине сияет желтый огонь... Сердце грохочет так, что второй слышит и оборачивается...
Леро кричит — чтобы Кламмат рванул вперед и скрылся, но голоса больше нет, и ничего не слышно. Пытается крикнуть снова, но дыхания тоже нет, а сердце сейчас взорвется... И оно взорвалось — загорается синий огонь — ствол карабина вонзается в грудь.
Леро проснулась, долго лежала не открывая глаз, нежась в уютной постели. Открыла глаза, долго смотрела в большой круглый светильник, очень приятный глазу своим мягким жемчужно-опаловым светом. Потом огляделась. Какая-то небольшая комната; кроме кровати и блока с приборами — ничего.
Леро пошевелилась и обнаружила, что тело покрыто странной пленкой. Вытащила руку из-под покрывала, посмотрела на пальцы — пленка почти прозрачная, кожа под ней словно под янтарем — словно новая. Потрогала грудь — пленка толстая, мягкая, приятная, ласковая.
Леро лежала, ей было хорошо, спокойно, удобно... Интересно что такое вокруг, и как она здесь оказалась? Интересно что это за странная пленка, что за приборы, что это вообще все такое? Ладно, потом... Сейчас так тепло, так уютно, ничего не болит... Ничего не жжет, не горит, не пылает, дышится так хорошо и мягко... Воздух такой приятный... Чистый, гладкий, какой-то шелковый... И не надо никуда бежать, не надо никуда падать, никуда забираться, просто куда-то спешить...
Она еще долго лежала, наслаждаясь тишиной, покоем, ласковой теплотой в теле. Наконец память стала просыпаться тоже. Все возвратилось сразу, как будто вспыхнуло — весь путь от той злосчастной поляны до станции. Леро лежала, проваливаясь в ушедший кошмар. Не выдержала, закричала, приподнявшись на локте.
— Кламмат!.. Ты где?.. Клам!..
В комнату вошел человек, подошел к Леро, взял за руку.
— Все нормально. Скоро придет.
— Ты кто?
— Доктор.
— Скоро придет? Значит с ним все нормально... — Леро откинулась на спину, закрыла глаза, перевела дыхание.
— Конечно.
— А с этим?
— Хайдег? Убит. Отдыхай. Кламмат скоро придет и расскажет.
— Я успела... А он дурак... Я же знала, что его нельзя отпускать... А он гад... «Ты мне будешь мешать»... Ненавижу...
— Скоро придет, — доктор взял ее за руку. — Тогда разберетесь. Пока отдыхай. И не плачь — все нормально.
— Пусть только придет... Я ему тут устрою...
— Разумеется, — доктор оправил ей на груди покрывало.
— Шрамы останутся?..
— Немного и почти все небольшие.
— Где?..
— Этот останется точно, — доктор провел ладонью от живота до груди. — Увы, но будет самый заметный. Атрофический, просто светлая полоса. Потом, может быть, восстановится. Но пока даже не загорит.
— Потом — это когда?..
— Позагорать успеешь.
— Когда успею?.. Старухи тоже, вон, загорают... Пойди на пляж, смотреть страшно... А откуда он взялся? Я вроде бы так не падала... Хотя я уже не помню... Как падала...
— Карабин.
— И что?.. Нельзя было его как-то вылечить?.. Как-то замазать?..
— Удивительно, что ты вообще здесь лежишь. В твоем случае шансов было четыре процента.
— Что за глупость такая!.. Шансов всегда бывает пятьдесят процентов. Или да, или нет.
— Ну, это статистика. Отдыхай.
— Позови Кламмата. Я буду с ним разговаривать.
— Скоро придет.
...Доктор ушел. Леро погрузилась в дрему. Когда она снова очнулась, увидела Кламмата — он сидел на краю постели, в темно-серо-зеленой форме, с нашивками и фалерами — Леро сначала его не узнала.
— А, это ты, предатель... — пробормотала чуть слышно. — Бросил меня, там, на улице... Ну нет, я так просто от тебя не отстану... Теперь все, от меня не избавишься... Будешь теперь терпеть, со шрамом... — она замолчала, заплакала. — Он бы тебя убил.
— Да, — кивнул Кламмат. — Я его прозевал. На базе антураж не работает, другая физика боя... Локальный биоконтроль, если комплект, неточен. А в жмурки я, честно сказать, в детстве всегда проигрывал. Мне нужен явный противник, Леро.
— Один на один, как в древности...
— Один на один.
— Видишь, не на один! Я же тебе говорила... Одному кое-что и не получается. Какой ты все-таки остолоп... Сколько еще тебя воспитывать...
— Теперь я должен тебя спасти еще как минимум раз.
— Вот ты дурак, — Леро приподнялась на локте. — Нет, вот дурак все-таки, — она рассердилась так, что вяло хлопнула ладонью по краю постели. — Тебе этого мало?
— Леро, теперь...
— Ты уже говорил, — она откинулась на подушку. — Про этих твоих контуберналов я в курсе. И дурак еще потому, что собираешься это считать. Кто кого сколько раз переспас... Ну, бери, считай... Все равно будет, что ты меня больше спасал... Так что заткнись.
Кламмат молчал.
— Видишь — мы с тобой отомстили... За девочку... А где он, твой этот...
— В другом секторе. Далеко.
— Ты давно его видел?
— Несколько лет.
— А что это у тебя за железки такие?.. — Леро стала засыпать снова. — Вот эта, круглая — что?..
— Огненная звезда.
— Правда?! — Леро снова очнулась, снова выпрямилась на локте. — Та самая? Настоящая?
— Я убежал со сбора, — Кламмат поморщился. — На борту наш полковник, еще кто-то из Центра. Форма одежды — парадная... Так я ее не ношу.
— Еще раз дурак, — Леро снова откинулась на подушку. — Заслужил — надо носить.
— Железка.
— Что мне с тобой делать — не знаю. Тебя надо воспитывать — страшно сказать как. Ну ничего, вот поправлюсь... Будешь у меня как шелковый... — Леро погружалась в сон. — Кламмат, полетели ко мне... У меня дома так здорово... Горы, озера, лес... Солнышко... Крокодилов нет, прыгающих...
— Есть еще пара дел. И потом — обязательно.
— Какие дела? Опять кого-нибудь убивать? Хватит... И все, заткнись, наконец... Летим, и не спорь... Летим...