Он выстрелил снова. Треск разряда угас, уступив крику боли.
— Ты там осторожней, кретин! — не удержался Камбетэ. — Убивать рано, кретин!
— Заткнись! Сученыш меня чуть не поджарил!
— Сученыш ладно, а вот...
— Молчать! — крикнул Хайдег. — Жестянку вскрыли. Гуммо, бьешь в элемент, с твоей стороны. Нам он все равно без толку. И ждем пока полезут.
Гуммо выпустил четыре разряда. Последовал глухой взрыв; завеса ветвей и листьев озарилась белым огнем. Капсулу обволок густой сизый дым.
— Не замерзли, маленькие? — хихикнул Камбетэ. — Тут ведь так холодно, малыши. Ничего, к вам пришли добрые дяди. Сейчас погреетесь, детки.
Капсула раскалилась быстро — через три минуты листва под черным металлом стала пари́ть. Пар пополз по поляне, мешаясь с горячим дымом и мерцая в свете тлеющего костра. Из вскрытого люка со стороны Хайдега выпрыгнул юноша в майке и легких брюках, за ним девушка в светлом коротком платье. Юноша схватил девушку за руку; они замерли, оглядываясь в растерянном страхе. В своей нелепой здесь светлой одежде они были похожи на два привидения.
Хайдег, предупреждая, что бежать некуда, воткнул разряд метрах в полутора перед ними. Из пылающей жаром капсулы показалась третья девушка — она вытащила второго парня, который упал в листву как мешок. В свете костра можно было разглядеть, что юноша сильно ранен — плечо и грудь искалечены, кровь черным пятном расплывается по светлой рубашке. Бросив второго, девушка кинулась обратно в капсулу и выволокла вторую туристку, в темном, — та сразу повалилась в листья. Затем третья снова сунулась в капсулу, выскочила с разрядником, замерла, оглядываясь и беспомощно опустив ствол.
— Бросай железку! — закричал Гуммо. Он вышел из леса и стоял теперь в двадцати метрах у нее за спиной. — Будь умницей.
Девушка вздрогнула и обернулась. Гуммо выстрелил в листья у нее под ногами.
— Ну! Можешь бежать, если хочешь. Большая девочка. Гуляешь уже сама... Без мамочки.
Девушка отшвырнула разрядник. Железка беззвучно упала в листья; девушка замерла.
— Умница, — сказал Гуммо, приблизившись. — Когда большие дяденьки говорят, маленькие шалунишки слушаются.
— Кто вы такие? — вскинулся парень который выскочил первым. — Что вам надо? Что вы здесь делаете?
— Ты слышал? — подошел Камбетэ. — Мальчик спрашивает что мы здесь делаем.
— Мальчик не понимает, — Гуммо подошел сзади, — что́ мы делаем здесь, на этой вот точке. На этой точке, — Гуммо заломил юноше руки за спину, начал вязать, — мы топчем каторгу. Вернее, топтали. Видишь ли, мой хороший, — Гуммо ударил юношу в спину — тот упал на колени, воткнулся головой в листья, вскрикнул, — мы беглые каторжники.
— Поймали ваш сигнальчик, наивные ребятишки. Хи-хи-хи.
Хайдег схватил за плечи первую девушку, Камбетэ вторую, Гуммо третью. Те закричали, задергались, но бесполезно — через десять секунд все трое лежали в вонючей листве, связанные по рукам и ногам.
— И пришли посмотреть, кто же тут у нас терпит крушеньице.
— Вы хотите нас взять в заложники! — воскликнула вторая девушка.
— Нет, моя хорошая, — ухмыльнулся Камбетэ. Он задрал на ней платье, оглядел бедра, пощупал. Девушка дернулась, Камбетэ перевернул ее, хлопнул по ягодицам, выпрямился, ударил ботинком в спину. — Сейчас, детка, сейчас... Я вижу как тебе хочется. Я уже здесь... С заложниками столько возни — ты, маленькая, даже не представляешь. Не ситуация, как бы сказать, для заложников, — он подошел к третьей.
— Вы... Нас убьете?
Она пронзила его взглядом. Камбетэ опустил руки.
— Конечно. Только не сразу. Сначала... Ну, ты уже взросленькая, понимаешь. Хи-хи-хи.
— Этот? — Хайдег ткнул стволом в раненого.
— Отходит, — Гуммо наклонился, пощупал на горле пульс. — Скоро будет на небесах, — он отошел к первому.
Тучи тем временем разошлись; яркие звезды и сверкающие туманности освещали поляну холодным светом, все было хорошо видно. Гуммо схватил первого, поволок к ближнему дереву в центре, привалил к стволу, хлопнул несколько раз по щекам.
— Удобно? Не колет? Что не так — говори.
Камбетэ помялся, затем вцепился в длинноногую, потащил к соседнему дереву, привалил к острой коре.
— Дурак! — вскрикнула девушка. — Больно! Я тебе что, мешок?
— Листики? — хихикнул Камбетэ. — Ну да, колюченькие. Так, теперь...
Он вернулся к костру и принес упаковку от аварийного комплекта. Оторвав сегмент, он скомкал его, схватил девушку за длинные волосы так, что она не могла вздрогнуть, затолкал яркий кляп в рот.
— Заткнись.
Затем содрал шнур активации и обмотал девушке вокруг головы — так чтобы кляп сидел намертво. Хайдег и Гуммо приволокли и бросили рядом двух других.
— У нас ноль времени, — Хайдег посмотрел на дисплей пеленгатора. — Они уже рядом. Шарим в капсуле и отваливаем.
— Успеем, — хихикнул Камбетэ. Он прошел к капсуле, поднял из листьев разрядник, нацепил на свое пустующее кольцо. — Сейчас по девочке... По каждой... И тогда отваливаем.
Гуммо подошел сзади и посмотрел на статус-табло разрядника.
— Тоже в ноль. Опять экономить.
— Через две недели как раз кислота, — Хайдег направился к капсуле, — вот сэкономишь. Ну, если, конечно, ты собираешься их потом развязать... — он остановился у вскрытого люка, заглянул внутрь, во влажный горячий дым. — Не остыло, но жить можно, — помахал рукой, разгоняя едкие клубы и всматриваясь в панель контроля. — Посмотрим что тут у них... — он занял кресло пилота, включил аппараты, активировал навигатор. — Шли из Ноль-восемь-четыре.
— И куда? — отозвался Гуммо.
Он набрал ворох веток, отнес к ближнему дереву, сложил неаккуратный костер, отошел, дал разряд. Огонь вспыхнул, затрещал, задымил.
— Гуммо! — обернулся Камбетэ.
— Что «Гуммо»? Чем прикажешь зажечь, слякоть эту? Хреном твоим? Он у тебя постоянно дымится.
— Сдался тебе этот костер, вообще? В темноте не можешь? Боишься промазать?
— Не боюсь. Просто хочу чтобы все было видно, по-человечески. Надоело шкуру над унитазом гонять.
— Ладно, не парься... Ведь просто праздник какой-то.
— Просто подарок, ну да. Хайде?
— Вы пока начинайте, — отозвался Хайдег, не отвлекаясь от навигатора, — я скоро. Только эту не трогать. Эта моя. Потом делайте что хотите. Здесь ничего интересного, — он отвлекся на табло статусов экипажа. — Еще три комплекта, как надо... Только у нас свои, не такой детский сад... В этих даже аптечка — минус один, таблетки от поноса и солнечного удара... А общей нет... Кто их так выпустил, интересно... Так, что здесь со связью? — он снова просмотрел навигатор. — Связь очень не помешает. Надо знать что происходит в Секторе... Попробую повозиться. А так — ничего, даже аптечки нет.
— Я же говорю — на свалке, — гоготнул Гуммо.
— Начнем в порядке появления.
Камбетэ подошел к первой девушке. Она лежала в зловонных листьях, на боку, подтянув ноги; платье задралось до груди, обнажив бедра, ягодицы, живот. Камбетэ вцепился в тело, девушка застонала, дернулась.
— Девчонок связывать так и не научился, кретин, — Камбетэ ударил ее по затылку. — Держи тогда, крепче...
Гуммо придавил голову к корню.
— Осторожней, кретин! Я что, некрофил?
— Она дерганая, как...
— Держи, говорю, а не дави... Вот, чтобы повыше... — Камбетэ сорвал трусики, отшвырнул в темноту, сорвал нижний клапан костюма, начал насиловать. — Не может быть... Просто праздник какой-то... Не может быть...
Девушка застонала. От соседнего дерева донесся невнятный звук. Юноша в майке, пытаясь подняться на ноги, дернулся, подскочил, упал лицом в вонючее месиво.
— Задохнется, — гоготнул Гуммо.
— Держи... Крепче, кретин...
— Сейчас, — Гуммо навел на юношу ствол и вдавил спуск. — Все равно задохнется. Листья вонючие — просто ужас.
— Ну, и зачем тратил заряд тогда?..
— Я немножко.
Камбетэ мучил девушку недолго. Через пару минут он кончил, выпустил тело, постоял отдуваясь, отошел.
— Хайде! — крикнул он в сторону капсулы. — Тебе ничего не останется!