— Вы хотите сказать, что этот игрок и нищеброд для Вас был важен.
— Нет, я не стану этого говорить.
— Послушай, мальчик, — грубо выплюнул этот урод, зля меня своим тоном, — это взрослые игры, а значит, и разговоры тоже взрослые.
— А мне не до игры, Олег Вениаминович. У Вас есть дочь…
Замолчал, наблюдая за его реакцией, которая не заставила себя долго ждать. Седой заметно занервничал, послабляя на шее галстук.
— Так вот представьте, если бы Ваша дочь одним прекрасным солнечным днем узнала, что ее отца больше нет. Как Вам такая перспектива? — поинтересовался я, но тут же поспешил исправиться, чтобы этот мудак не подумал, что я угрожаю. — Нет-нет, не подумайте, это не угроза, это просто предположение.
— Ты слишком смелый.
— Возможно, — кивнул, но говорить пришло время Седому.
— Я тебя услышал. Сегодня же я накажу их.
— Сделайте так, чтобы они поняли, куда лезть нельзя. А еще лучше, отправьте в тайгу, на растерзание животным.
— Не беспокойтесь, они понятливые.
— Я надеюсь на Вашу помощь.
Я поднялся из кресла и молча прошел к двери.
— Я делаю это только ради Вашего дяди, — услышал в спину, и обернулся.
— Премного благодарен, — я знал, откуда во мне смелость, ведь в моем рукаве был один козырь.
— Эльмир Дамирович… а Ваш отец…
— Не имеет значения! — рыкнул я, не желая слышать из уст Седого имя моего отца.
Я знаю о нем больше, чем он думает. И пусть не строит из себя святого.
— Всего доброго!
Покинув кабинет Седого, я сразу же отправился на встречу с директором соцопеки города Киева. Для меня судьба Кати была сейчас на первом месте, и я не собирался упускать возможность взять на себя опекунство. Благо, средства позволяли, а значит, желающих возразить быть не должно.
Разговор с Седым меня немного напряг. Я знал, кто он и почему заговорил о моем отце. Только вот я не собирался с ним обсуждать эту тему, мой отец для меня святое. И говорить о нем с этим подлецом я не собирался. Собственно, и времени абсолютно никакого не было.
Помимо Катюши, меня ждала работа. Тем более теперь в двойном объеме. Я хотел обеспечить ее полностью, чтобы она больше не чувствовала себя обделенной и никому не нужной.
В соцопеке я провел некоторое время, всеми силами, а точнее купюрами, убеждая, что мне можно доверить подростка. И если они сомневаются во мне, то могут посещать дом, где будет жить Катя хоть каждую неделю.
В то же время я понимал, что они могут подумать, будто я педофил. Увы, в наше время такого тварья навалом. Их бы я сам лично истреблял, топором рубая им хер. А учитывая мою спешку в оформлении документов, и подавно можно надумать различной гадости. Но слава Богу, с мозгами у меня было все нормально, и я просто не хотел, чтобы Катя попала в детдом даже на кратчайшие сроки. Кто милосерден, тот меня поймет.
В итоге, мне позволили оставить Катю Войцех у себя дома, но при условии, что с проверкой будут приходить раз в три дня до момента подписания всех бумаг. Я против не был, хоть каждый день. Главное, что девочку никто не обидит. Она будет под постоянным моим присмотром. И не только моим.
— Катя, ты дома? — спросил громко с порога, оставляя пакеты с покупками на комоде.
— Эльмир Дамирович, здравствуйте, — услышал взволнованный голос и, подняв взгляд, увидел перед собой испуганную Катю, лицо которой было перепачкано мукой.
— Катя? Что случилось?
— Простите, — она виновато склонила голову и сомкнула руки в замок.
— За что?
Я сбросил с ног туфли и подошел к девчонке, осматривая ее на предмет ран.
— Ты цела?
— Да, я… простите, просто хотела научиться готовить пельмени. Я вареники умею, а пельмени никогда… И вот… не получилось.
— А что именно не получилось? — я улыбнулся и вытер след муки на ее щеке.
— Фарш. И эта странная жужжащая мясорубка. У нас была ручная, а эта… я нажала, а мясо… оно разлетелось по кухне.
Она от стыда прикрыла лицо ладонями, а я наклонился и убрал ее руки.
— Послушай, ты теперь просто обязана накормить меня пельменями собственного приготовления, — попытался ее успокоить.
— Эльмир Дамирович, там на стене два пятна жирных.
— Похер на обои. Ой! Прости, не учи таких слов.
— Вы не станете меня ругать? — в ее голосе и взгляде было столько удивления, что даже мне стало не по себе. — Я же лазила в Вашей морозилке без спроса.
— Нашла проблему. Иди умываться! А я пока продукты разберу. А потом новости сообщу.
Она кивнула и наконец-то выдохнула, немного расслабившись.
— Улыбочку быстро! — хмыкнул я, щелкнув девчонку по носу.