— Я думал, что не имею права давать тебе какие-то обещания, пока не освободился от своей помолвки. Я уже делал что-то подобное и результат, ни тебе, ни мне не понравился. Я не хотел рисковать. Черт, да я придурок. Прости! — его губы так бережно и ласково прикоснулись к моим губам, что я почти сдалась. Почти! Отвернулась я от этого искушения и опять накинулась на Аль-Надира с упреком. Самым главным, самым страшным…
— Ты попользовался мной на том спутнике, а потом, спустя месяц, я получила приглашение на свадьбу от твоей беременной болонки! Ты! Ты хоть понимаешь, что я пережила? Я думала, что все, что ты окончательно бросил меня…нас…
Я все-таки разрыдалась. Жалкая плакса — вот кто я! И все свои чувства перед ним вывернула, манипулятор хренов! Ненавижу!
— Девочка моя, прости! Это дерьмовое оправдание, но я думал, что ты ненавидишь меня. Я столько накуролесил, что было за что. Но у меня никогда и мысли не промелькнуло, чтобы вычеркнуть тебя из своей жизни. Это невозможно сделать, Ванда, потому вся моя жизнь — это только ты и есть. И у нас еще будут дети, обязательно! Только в этот раз настоящие! А тот кошмар я помогу тебе забыть, мы вместе сотрем его, перепишем, заполним новыми, светлыми и чистыми воспоминаниями. Только дай же мне шанс!
Видит Космос, я хотела послать его в дальние дали. Очень! От всей души! Но только вот мой чертов рот выдал что-то неоднозначное:
— Я не знаю, Кил. Мне страшно верить тебе.
Его язык лизнул мою нижнюю губу, а потом прикусил и опять лизнул. И тут же, молниеносно, раскаленный спазм прошил меня сверху вниз и сладко потянул между ног, ошарашивая меня силой накатившего на меня желания. Чертова бесстыжая дрянь! Соберись! Никаких стонов, никаких! И не отвечать, ни в коем случае не отвечать на эти уловки!
— Давай начнем все сначала, прошу. Одно свидание, малышка. Ты приглядишься ко мне, поймешь, можно ли мне доверять. А я сделаю невозможное и еще раз постараюсь завоевать тебя.
И снова его наглый язык лизнул меня, только на этот раз не губу, а ушную раковину. А потом я с ужасом почувствовала, как мне в живот упирается его внушительная эрекция. И меня как пришпилило, да так, что аж дыхание перехватило. Ну, с ума же сойти!
— Прости, — прошептал он мне на ухо и прикусил мочку, — просто он тоже очень любит тебя. Безумно!
— Кил, — кошмар, мой голос уже и не голос вовсе, а один сплошной стон.
— Да? — и вновь мою губу куснули его бесстыжи, полные губы, а потом случилось страшное. Его рука с моего лица разом переместилась ниже, распахивая полы моего халата, под которым совершенно ничего больше не было, а потом целенаправленно и уверенно провела одним умелым движением по моим складочкам, размазывая влагу и срывая с моих губ рваный выдох.
— Нет, — я попыталась свести ноги вместе, но тем самым еще сильнее усугубила ситуацию. Грудь заходила ходуном, налилась и потяжелела, а колени уже практически превратились в желе.
— О, да, — и в следующий момент его рот набросился на меня, глубоко, влажно, совершенно бесстыдно, а пальцы между моих ног все двигались в порочном танце, не давая мне ни единого шанса повернуть назад.
— Руки убери, — все-таки выдавливаю я из себя, хотя уже сама не понимаю, чего хочу, сколько и как сильно. Святой Космос, ну точно, у меня форменно поплыли мозги! Люди, помогите!
— Все-все, сейчас уберу, одну секундочку, — он тут же под попу подхватывает меня, делает два шага, а потом укладывает на диван и больше не прикасается ко мне своими наглыми конечностями. О, нет! Но зато между ног у меня вовсю хозяйничает его беспардонный язык и слишком бесцеремонные губы. Что мне остается? Правильно, ничего! Я даже сопротивляться не стала. Только прикрыла ладошками пылающее лицо, прогнулась в пояснице, потому что невозможно терпеть вот это вот все иначе, и старалась не стонать в голос. Но, черт, у меня не получалось!
— М-м-м, — вырывалось из меня, хотя я изо всех сил прикусывала, сжатую в кулак, ладонь.
Но без шансов! Его язык порхал по моему клитору так мастерски, что бедра мелко задрожали, в преддверии подступающего оргазма. Но кто бы мне дал кончить? Это же Кил, черт его раздери! Подул, куснул чувствительную кожу бедра и только потом снова набросился на меня, бессердечное чудовище!
— Святой Космос, ты пахнешь раем, малышка!
И снова океан, полный огня и бескрайнего наслаждения, купает меня в своих сладких водах, а потом и вовсе топит в глубине ярчайшего сладострастия. В полубреду я опять мычу что-то нечленораздельное, все больше и чаще подмахивая его рту своими бедрами. Развратница! Блудница! Продалась! И за что, спрашивается?