И завтра наступило, а потом снова и снова. Но я остался там, где и был, а именно нигде.
Я все-таки притащил ей цветы, а потом и маленькую корзинку лесной ягоды, которую сам же ей и насобирал. А последний день я просто сидел все там же, спиной к невидимому барьеру и тихо, но уверенно стал рассказывать ей о своей любви, о том каким был дураком, о том, что мечтаю построить с ней настоящую семью, что виноват, что идиот, что я просто хотел бы ее хотя бы раз в своей жизни еще разок увидеть.
Но единственное, что я получил от нее, были страшные, наполненные ужасными образами иллюзии, где умирали наши несуществующие дети.
Снова, снова и снова. И я не знал как до нее достучаться, что еще я могу сделать в своем нынешнем состоянии. Только бесконечно повторять как сильно и безгранично я ее люблю. Чертова Сорос, даже после смерти она осталась стоять между нами…
Но не достучался. Хуже! В один прекрасный день ей надоело слушать то, что я ей говорил. И я услышал в голове ее голос, полный обиды, гнева и страдания:
— Я тебе не верю!
И тут же меня откинуло от ее дома такой взрывной волной ментальной атаки, что мое тщедушное тело отлетело метров на двадцать, не меньше, и со всей дури впечаталось в дерево. Секунда, резкая боль и я потерял сознание.
А когда пришел в себя, был уже на Ра-Кратосе и чувствовал себя еще хуже, чем раньше. Я был весь переломанный, а нано-роботы без остановки латали меня сутки напролет, пока не починили все до последней косточки.
Но несмотря на все мои неудачи, я не планировал сдаваться. Хорошо, пусть успокоится, дух переведет, а позже я опять попытаю счастье, авось лет так через пять или десять она сжалится надо мной.
Если я, конечно, доживу.
А пока надо окончательно закрыть вопрос с домом Аль-Аббас. Давно пора.
Глава 55
Килиан
Результаты генетической экспертизы, которые были уже давно готовы, ожидаемо подтвердили, что не я отец ребенка, которого носит под сердцем Амаль. Таким образом, у меня теперь было право собрать на честный суд всех, кто был замешан в этом деле.
И вот уже сегодня, ровно в полдень по местному времени Терраты, передо мной предстанут Амаль Аль-Аббас и Касиус Аль-Надир. Надеюсь, что обойдется без драмы.
Но было одно «но». Показываться перед людьми в том виде, котором я сейчас находился, было категорически нельзя. Во-первых, никто не должен знать, что один из членов Правления практически стоял одной ногой в могиле. А во-вторых, я не хотел, чтобы меня таким запомнили. Я много думал и пришел к выводу, что Ванда все-таки закончит эту свою ментальную атаку на мой организм моей смертью, вдоволь наиграется и прихлопнет как жука. Слишком большой грех был у меня перед ней, по ее мнению, а в обратном мне ее уже не убедить. Хотя я и буду пытаться.
И вот я облачился в темно-алую хламиду, покрыл уже безволосую голову капюшоном и одел на лицо маску — Лик Правосудия — только вот уже не свою, а в физическом исполнении. Теперь я выглядел не так жутко, а даже в некотором роде загадочно. Вот, лучше так, чем быть затюканной скелетинкой.
Первого к ответу я призвал Касиуса Аль-Надира, своего двоюродного брата и бывшего Бета-советника. Он вышел к ответу с высоко поднятой головой, а сканирование его ауры показало, что у него не было злых намерений. Просто парень планомерно шел к своей цели по головам. Упертый, как и я.
Я улыбнулся и задал свой первый вопрос, тихо, насколько уж хватило силы голоса:
— Приветствую тебя, брат мой. Желаешь ли ты сам рассказать всю правду или мне придется вытягивать ее из тебя против твоей воли?
— И я приветствую тебя, брат мой и достопочтимый Ра Справедливости. Не нужно применять силу я сам все расскажу.
— Тогда я слушаю тебя, — выдохнул я и устало откинулся на спинку своего трона в Зале Правосудия. Тяжело, сила уходила из меня стремительно и слабость накатывала все сильнее и сильнее. Продержусь ли до конца или прямо тут свалюсь замертво на потеху зевакам?
А тем временем, Касиус начал свою исповедь.
— Килиан, клянусь тебе, что никогда не имел подлых намерений в отношении Амаль Аль-Аббас. С первого же дня, как я увидел ее, я влюбился и все это время, пока она была твоей невестой я грезил о ней. Конечно, когда в ночь Первой луны она вдруг, ни с того, ни с сего, обратила на меня свое внимание, то я от счастья просто быть рядом с ней чуть не помешался. А потом все произошло как-то все само собой. Да, признаю, что совершил предательство по отношению к тебе, я не имел права даже прикасаться к твоей женщине. Но я не смог не сделать этого. Да и она ответила мне взаимностью. Клянусь, я ни к чему ее не принуждал! Весь Священный месяц многолуния мы были вместе, Килиан, почти каждую ночь. После же, Амаль просила меня скрыть следы нашего преступления каким-то специальным отваром, но я нарочно не сделал этого. Я никогда не хотел прятать нашу связь. И если на то будет твоя воля, то я готов взвалить на свои плечи ответственность за то, что совершил. Да что там говорить? Я буду счастлив взять в жены Амаль Аль-Аббас и воспитывать нашего ребенка в полноценной семье и подарить им столько своей любви, насколько способно мое сердце. Решение за тобой мой Ра.