Глава 21
— Я все равно не попрошу тебя, — кидает разум напоследок, прежде чем совсем покинуть меня.— Попросишь, моя сладкая, — вкрадчиво шепчет мой мучитель, — еще как попросишь. Будешь умолять меня, — целует мое тело, не спеша избавляя его от одежды.Сам возбуждается от каждого поцелуя, от каждого вдоха запаха моего тела. Уже хрипит от возбуждения, буквально хрюкая. И вправду дикий кабан. Тяжелое прерывистое дыхание говорит о нетерпении, но он терпит. Сам оттягивает каждый момент. В моей голове звенит музыка, как в эротическом кино, под которую герой-любовник красиво раздевает свою любовницу. Холодные, но ловкие пальцы Дамира делают это не менее изящно. На мне уже нет ничего, кроме колготок и трусов, которые Дамир под красивую музыку в моей голове аккуратно стянул до… Капец музыке. Отвратительный скрежет заевшейся застежки на ботинке раздражительно скрипит не только в голове.— Блять! — тихо выругался он, но со второй попытки все же расстегнул её.Сняв с меня последнее, что отделяло от полной наготы, Дамир выпрямился и начал быстро снимать с себя одежду, не сводя с моих глаз свой пожирающий взгляд. Он делал это так ловко и так эротично, что мог бы сойти за стриптизёра. Хотя стриптизёра я видела только раз на новогоднем корпоративе, и не сказать, что это было ахти, а вот у Дамира очень даже ахти. От каждого высвобождающегося от одежды участка его тела меня буквально бросает в дрожь. Смотрю на него и словно кидаюсь в ледяной шторм, аж кровь в жилах стынет от такой красоты и мощи мужского тела.— Моя горячая девочка! — шепчет он, начав щекотливо целовать мои стопы. — Ты вся горишь от возбуждения, — гладит ноги и поцелуями медленно пробирается вверх.Странно, что я горю. По ощущениям, будто замерзаю на северном полюсе. Мне так холодно, что кажется, зубы дрожат. В глазах темнеет, то ли от наслаждения, которое доставляют его ласки, то ли от леденящего холода. Все вокруг плывет, мерцает в каких-то бликах, видения появляются — пингвины мерещатся. Они же ведь на Южном полюсе обитают. Разве нет? В принципе, ради нового полета без парашюта можно и потерпеть их присутствие.О, Боже! Как он это делает?! Ну почему он такой?! Такой… такой… холодный?— Что с тобой? — встревоженный взгляд Дамира вырывает меня из северного полюса с пингвинами и возвращает в его квартиру, которая ничуть не теплее, чем там. — Ты вся дрожишь.— Дамир, укрой меня, мне холодно! — наконец-то говорю то, что не хотела говорить, чтобы не прервать полет. — У тебя нет одеяла? — спрашиваю почти возмущенно от его решения укрыть меня простыней.— Нет, — растерянно отвечает он. Весь его вид говорит, что он потерялся. Глубоко и надолго. — Тебя что, знобит? — наконец-то доходит.— У тебя нет жаропонижающего? — спрашиваю, уже стуча зубами.— Нет, я не пью лекарства и одеялом не укрываюсь, — расстроенно отвечает он. Еще бы не расстроиться! Такой облом! Трахать девушку с температурой как-то неприлично и не по-мужски. А ведь я была готова попросить его.— Я сейчас, — он вышел из комнаты и через мгновение вернулся с бутылкой водки.— Я не буду пить! Лучше бы чай поставил! — возмущаюсь я дрожащим голосом.Ничего не ответив, Дамир скинул с меня простынь и начал растирать водкой всё тело. Затем лег рядом, укрыв нас обоих простынёй, и крепко прижал к своему холодному телу. Через какое-то время его тело стало тёплым, или моё уже потеряло жар, но мне значительно полегчало. Я начала обильно потеть. Всё это время Дамир гладил мои волосы и жадно вдыхал мой запах.— Дамир, что ты делаешь? — хихикнула я, ощущая, как щекочет горло от смеха. — Я ведь воняю потом.— Обожаю твой запах пота, — нежно прошептал он, прижимаясь ко мне еще ближе.Я чувствовала, как сильно он переживает за меня в душе, хотя старается не подавать виду. Его теплые объятия и заботливый голос стали для меня лучшим лекарством.— Дурочка, зачем ты убежала? — упрекнул он меня. — Разве можно было в такую погоду без верхней одежды, да ещё в туфлях?— А зачем ты Раису под столом держал у своего члена? — буркнула я.— Да не держал я у своего члена!— А что она там тогда делала?— Бусы свои собирала, — с раздражением ответил он. — Сидела сначала напротив, пальцем бусы крутила, пока я документы изучал. Потом, бац, рассыпались по столу, на пол, под стол.— А что ж ты ей не помог собрать? — удовлетворившись внутренне, но не внешне, спросила я.— А что, я дурак под стол лазить? Тем более у меня спина болит, — нашел причину.— У тебя спина болит? — встревожилась я.— Да, моя! Долгое воздержание от секса с женой приводит к болям в спине. Ты не знала? — хитро улыбается.— Только с женой? — непонимающе спрашиваю.— Только с женой! — убедительно и вполне серьезно отвечает.— Ну не воздерживался тогда, — говорю смущенно.— Это что, намек на просьбу? — Радости полные штаны. Хотя на нём даже трусов нет.— Нет, Дамир, не сегодня. Меня всё ещё знобит. А такое дело хочется на здоровое тело, — капризно отвечаю.— Ладно, тогда завтра! Я тебя вылечу до завтра, будешь как огурчик.Дамир досуха растер всё моё тело, надел на меня свою футболку и толстовку, в которых я просто утонула. Затем он принес огромную кружку горячего чая с лимоном и имбирём, и я снова вспотела. За ночь он несколько раз отпаивал меня чаем, меняя футболки, даже постель сменил, ведь её можно было выжимать от моего обильного пота. Между делом я рассказала ему, как познакомилась с Амировым и как он оказался в квартире Рината. Однако на мой встречный вопрос о Самире Дамир не ответил, лишь сказал, что это дело давно минувших дней. По его взгляду было понятно, что не стоит продолжать разговор об Амирове. Поболтав ещё немного, мы наконец-то заснули, прижавшись друг к другу.Настойчивый телефонный звонок вырвал меня из царства блаженства и упоения, в который я погрузилась в объятиях любимого. Да, любимого, после этой ночи я поняла, что по-другому его назвать не могу. Нащупав телефон на кровати, я ответила на звонок, даже не взглянув, кто звонит.— Дина, ты где?!! — пронзительный крик Томы вонзился в мозг, как игла, заставив окончательно проснуться.— Я у Дамира, — отвечаю, с бешеным биением сердца.— Он рядом? — её вопрос заставляет меня оглянуться.— Да! — тихо отвечаю, так как Дамир крепко спит рядом.— Уходи от него! — прорычала она сквозь зубы. — Беги, Дина!— Тома, объясни, в чём дело, — тихо сползаю с кровати и на носочках бегу в гостиную.— Новости открой! Все СМИ об этом трезвонят. На квартире Рината нашли пять трупов, двое из них — полицейские. Порешал их всех твой кабан!Земля уходит из-под ног. Сердце разрывается на тысячи мелких частиц. Мозг взрывается, заставляя меня кричать изо всех сил.— Неееет!!!! — кричу и просыпаюсь.Холодный пот градом льётся по всему телу. Ноги и руки онемели в ледяном ужасе. Я медленно поворачиваюсь и вижу, что кровать пустая. Дамира нет.На тумбочке записка:«До двух буду отключён. Совещание в холдинге. Обязательно позавтракай, он на столе. Повесь бельё и ДОЖДИСЬ меня».Очень странная записка. Офис холдинга находится в Астане. И зачем отключать телефон во время совещания? Можно же поставить его на беззвучный. Скинув с себя все сомнительные мысли, я принялась за завтрак. Его холостяцкий стол включал круассаны, творог и сырно-колбасную нарезку. Выполнив первый пункт, я перешла ко второму, а потом отправилась домой, так как мой телефон разрядился. В квартире я нашла зарядку для айфона, а у меня — Самсунг.— Дин, ты как? — дозвонилась до меня Тома, как только я подключила телефон и увидела миллион пропущенных звонков от неё. — Ты новости видела? — голос её был пугающе взволнованным.— Нет, а что? — настороженно спросила я, чувствуя, как коленки трясутся, а сердце грохочет. Этого просто не может быть. Если она сейчас скажет, что Дамир убил пять человек, я выброшусь в окно.— Самира и Азата закрыли!— Как закрыли? — ничего не понимаю. — Заведение закрыли?— Нет, в смысле — арестовали! За убийство Рината.
Глава 22
— Что? Убийство? — я почти не дышу от шока.— Ага! — смеётся дурная. — Почти убийство! Это СМИ так передают, типа избили до полусмерти или лежит в коме. Наши СМИ ещё и не такое напишут!— Тома, ты нормальная?! — кричу, оплакивая миллион своих нервных клеток, которые подруга только что убила. — Напугала же, дура!— Это не я! Это его родители постарались, СМИ привлекли, связи свои напрягли, — тараторит ненормальная. — Похоже, Азат вчера конкретно вдал Ринату, что у того совсем ку-куха поехала, — заливается смехом.— Тома, объясни нормально! — Господи, дай мне терпения на эту сумасбродку. — Что с Ринатом? Где Самир и Азат?— Что с Ринатом — вопрос скорее к психиатрам. А Самир и Азат всю ночь провели в участке. Утром их отпустили.— Это точно? Или тоже СМИ написали? — психую, потому что совсем не понимаю, что происходит.— Это Амиров рассказал. Я нашла его визитку в сумочке и написала ему сообщение. Он сразу же мне перезвонил. Самир сам ничего не понимает. Оказывается, когда менты пришли, они привели в чувство Рината, и тот, увидев Азата, заявил на него. И на Самира заодно. Грозился сгноить их в тюрьме. Короче, решительно был настроен засадить их обоих. А утром пришел в участок и забрал заявление. Даже расписку сам написал, что никаких претензий к ним не имеет. Но его родители не согласны. Они написали новое заявление на Амирова, обвиняя его в давлении и запугивании. Боюсь, они это просто так не оставят. Войну объявят ему. Сама знаешь, кто они. Тут даже его миллиарды не помогут.Сердце ушло в пятки от Томиных слов. Всё из-за меня. Я подставила хорошего человека. Наверное, он проклинает тот час, в который встретил меня. Что же теперь будет?!— Что интересно, — продолжила Тома, — Амиров тоже не верит, что Ринат добровольно забрал заявление. Ринат, оказывается, всю ночь провёл в больнице. Засвидетельствовал побои, прокапался, отрезвел, и даже трезвым всё ещё грозился засадить их. А потом ни с того ни с сего изменил своё решение. Как думаешь, кто же ему в этом помог? — с намеком спросила Тома.— Ты меня спрашиваешь? Я откуда знаю! Это точно не я! — раздраженно воскликнула я.— А Дамир тебе что-нибудь сказал? Почему его так быстро менты отпустили?— Я не знаю. Мы с ним об этом даже не разговаривали, — призналась я, чувствуя стыд.А почему не разговаривали? Да потому что я забыла думать о Ринате, Самире и обо всём, что произошло. В объятиях Дамира я словно возродилась, вновь ожила. А почему это случилось? Правильно! Потому что узнала, что Раиса не член, а бусы искала. Я даже догадываюсь, какие. Огромные жемчужные шарики, видимо, доставшиеся в наследство от бабушки.— Дин, ты тут? — прервала Томка нависшую тишину в телефоне. — Ты на меня не сердишься, что я по пьяни этому дураку рассказала про тебя и Дамира? — спрашивает она виноватым голосом.— Сержусь, Тома, очень сержусь! Одно дело разболтать по секрету девчонкам, которых знаешь ещё со времен динозавров. А другое — рассказать это постороннему мужику, с которым только что познакомилась, подцепив в баре.— Ну прости, Динок! — жалобно завыла Тома. — Знаешь, какая я болтливая, а если выпью, то вообще…— Ну вы прям нашли друг друга.— Просто… — она замолкла, — я Рината не в баре подцепила. — Судя по голосу, Тома решила в чем-то чистосердечно признаться. — Помнишь, в прошлом месяце я летала по работе в Дубай?— Угу, — ответила я, вспомнив, что в прошлом месяце в Дубай по работе летал и Ринат.— Мы познакомились в самолете, потом оказались в одной гостинице, и у нас завязался командировочный роман. Я ведь не знала, что он твой парень, — вздыхает она. — Вчера он сам позвонил и предложил встретиться. Я вообще пить не собиралась посреди рабочей недели. А он уже выпивший был, когда я подошла. Как разошёлся, давай рассказывать про свою жизнь. Про девушку Дину, которая ему не даёт, потому что у неё психологические проблемы, и которая его обманула, прикинувшись целкой. Я поняла, что на трезвую голову это слушать не смогу, ну и поддала немного.— Это понятно! Ну а зачем надо было про раздевалку рассказывать ему? — строго спросила я.— Ну прости, прости! Просто разговор зашёл об отношениях, и я не выдержала, рассказала ему эту историю. Типа мол, есть настоящие мужики, которые не стесняются своих чувств и не скупятся доставлять любимой удовольствие. Ещё и имена ваши назвала, мол, какое совпадение, — вздохнула она с сожалением. — Ну как такое не расскажешь? До сих пор сама хожу под впечатлением. Скажи, он вчера тебя в свою берлогу утащил? — любопытство прямо прет от Томы.— Ага, тебе расскажи! Чтобы ты потом по-секрету всему свету.— Вот, честно, никому ничего не скажу. Я ещё даже не рассказала девчонкам, что Ринат — это Дамир. Так что на днюхе все будут думать, что он Ринат. Кстати, насчёт днюхи, Самир предложил…В этот момент на экране высветился параллельный вызов. Это Дамир. Не дослушав Тому, я быстро попрощалась с ней и ответила на вызов.— Номер квартиры! — грозно прозвучало в трубке.— Семьдесят три, — произнесла я на автомате, больше о страха, чем растерянности.Через мгновение раздался звонок в дверь, и не успела я её открыть, как оказалась в плену жарких объятий и неистовых поцелуев. Дамир, как изголодавшийся хищник, набросился на меня, срывая одежду прямо в коридоре. Всё, на что мой мозг оказался горазд, это успеть закрыть дверь на щеколду.— Я тебе что сказал? Я же велел ждать меня дома, — страстно шепчет он в своем возбуждении. — А теперь придется прямо здесь лишать тебя твоей мнимой девственности.Мне уже всё равно, где он будет лишать. Лишь бы лишил и поскорее. Я схожу с ума от его запаха, от его голоса. От этих жарких объятий и дурманящих поцелуев.Дамир подхватил меня на руки и направился прямо в Аселькину спальню.— Это Аселькина комната, — ужас охватил меня при мысли, что всё случится в её постели.— Да мне пофиг! — его голос хрипит от возбуждения. — Главное, чтобы кровать была!— Ну, неудобно как-то, — теряюсь я. — Пойдём к тебе, — предлагаю.— Нет, я не хочу терять ни минуты. Считай, что арендовали её комнату и её кровать. Во сколько она приходит?— После шести. Ближе к семи.— Отлично! У нас как минимум три часа потрясного секса, — сказал он, опуская меня на кровать и наваливаясь сверху, осыпая жадными и страстными поцелуями.— Дамир, — пытаюсь его остановить. — Подожди… — волнуюсь я. — Я немного по-другому себе это представляла, — мой голос дрожит от волнения.— Скажи как? — его взгляд становится мягче, обволакивая меня своей нежностью. — Я сделаю всё, как ты хочешь.— Я сейчас, — выскальзываю из его объятий и бегу в гардеробную, которую мы с Асель делим на двоих. Она как раз находится в спальне. Достаю из тайника тот самый комплект, что он мне купил, и шёлковый развратный халатик. — Я быстро, — кидаю ему, выбегая из гардеробной, и устремляюсь в ванную.Дамир замечает обновки в моих руках и с довольной улыбкой до ушей, провожает меня взглядом.Волнение охватывает меня. Вроде всё хорошо: я искупалась, как только пришла домой, приятно пахну, неплохо выгляжу в этом белье. Но внутри всё равно тревога — я нервничаю. Босиком выхожу из ванной и тихими шагами иду к нему, чувствуя, как дрожь пробегает по телу. Захожу в спальню, а Дамир уже готов. Он разделся догола и с довольной улыбкой сидит на кровати. Никакой интриги! Хоть бы носок на член надел.Увидев меня, его глаза восторженно блеснули. Дыхание перехватило, стало частым и громким. Мой кабан превратился в буйвола. Я грациозно и неторопливо подхожу к нему, но тут же оказываюсь в его крепких объятиях. Он прижимает меня к себе, разводит ноги и сажает на себя.Медленно раздвигая полы халата, он нежно целует мою шею, и я замираю от восторга. Его губы скользят к груди, а пальцы нежно гладят кожу, скидывая халат с плеч и стягивая лямки развратного лифчика. Его этот комплект явно заводит - рычит как дикий зверь, жадно целуя мою грудь сквозь сетчатую ткань. Но пальцы в этот момент ловко справляются с застежкой и отправляют лифчики восвояси. Всё же голая грудь ему милее.Дамир резко, но аккуратно опрокидывает меня на спину, усаживаясь у моих согнутых в коленях ног. Его дыхание становится ещё более тяжёлым, а глаза буквально горят жарким пламенем.— Где моя прелесть? — хрипит он в экстазе, — Явись миру! — раздвигает мои колени.А дальше… А дальше он делает то, что обещал в бутике. Кроме последнего пункта, разумеется.— Дамир, я хочу тебя! — шепчу в исступлении. — Возьми меня, пожалуйста, — прошу его, умоляю, как он и предрекал.— Ты уверена? — издевается надо мной.— Да, пожалуйста, я уже вся теку, — извиваюсь от сладостного мучения. — Аселькин матрас уже весь мокрый.— Ну все, Дина! Обратного пути нет! — он рвёт мои стринги.— Ну зачем же рвать? — смотрю я вслед улетающих вдаль трусиков.— Я куплю тебе новые, — шепчет он мне в ухо, и я чувствую, как его твёрдый член, пристроившись к моему лону и начал медленно, но верно входить.Дыхание перехватило. В глазах потемнело. Они будто замерли, не смея моргать. Всё тело напряглось, легкие сжались, словно невидимые оковы сковали их и не дают им расправиться. Я не могу сделать вдох и начинаю чувствовать, как меня одолевает страх. Но голос Дамира успокаивает и обволакивает своей нежностью.— Девочка моя, дыши глубже, — его нежный шёпот выводит меня из ступора. — Дыши, маленькая, — шепчет он. — Сладкая моя.Я следую его словам, и, преодолевая себя, начинаю бороться с этим напряжением. Тёплый взгляд Дамира направляет меня, поддерживает, наполняет внутренней силой, помогая разрушить эти оковы. Я начинаю дышать, сначала слабо, неуверенно, а затем всё глубже и глубже. Я ощущаю, как страх отходит, уступая место томительному волнению. Я расслабляюсь.На мгновение кажется, что мы оба замерли. Затем плавные, но уверенные движения внутри меня вновь напрягают моё тело, но уже в другом ощущении. Каждый его толчок электрическим зарядом пускает мурашки по всей моей коже. Мое дыхание становится прерывистым и частым. Каждый новый толчок вызывает волнение и томительною боль, сладкую до умопомрачения. От каждого толчка все мое нутро сжимается, напрягается, доходит до грани немыслимого накала, а затем… волна неописуемого наслаждения растекается по всему моему телу, заставляя на миг ослепнуть.Дамир смотрит мне в глаза, ни на секунду не переводя взгляд. Он следит за каждой моей мимикой, читает все мои эмоции и явно получает от этого удовольствие. Об этом говорит его довольная улыбка и светящиеся счастьем глаза.— Ты прекрасна, — выдыхает он. — Когда кончаешь, — в голосе звучит такая нежность, что сердце замирает.— А ты? Ты кончил? — спрашиваю, потому что по его эмоциям я нифига не поняла, когда это произошло. Его лицо было одинаково блаженным на протяжении всего момента близости.— Сразу же как вошёл в тебя, — смеётся он, — Даже когда подростком был, такого не случалось.— Это когда в тринадцать лет ты совратил всех своих сверстниц, — напоминаю ему его слова из далёкого прошлого, но тут же осекаюсь.Взгляд Дамира изменился, и, чтобы скрыть его, он опустил веки.— Дамир, скажи мне правду, — шепчу ему. — Ты тогда кончил?Он распахнул веки, и казалось, ушёл мыслями в свои воспоминания, которые вызывают в нём страх и ненависть.— Нет, Дина, — холодным голосом ответил он. — Ты начала терять сознание, и я остановился, — опустил голову на моё плечо, словно не в силах держать её на плече с такими тяжёлыми воспоминаниями.— Не бросай меня больше никогда, — шепот моего сердца вырывается наружу.Дамир, поддерживая одной рукой мою спину, другой уверено обхватил меня за бедра и, не выходя из меня, плавно сел на кровать. Я словно взмыла вверх в его крепких объятиях.— Никогда! Даже если будешь умолять меня! — прошептал он, слизывая пот с моей груди.Мы сидим посреди кровати, и я понимаю, что начинается второй акт нашего марлезонского балета. Я ощущаю внутри себя новые толчки, которые становятся всё сильнее и сильнее, заставляя меня двигаться навстречу им, извиваясь в жарких объятиях. И когда наши движения достигают своего апогея, раздается непрерывный звонок в дверь, сопровождаемый громкими, пугающими ударами. Кто-то за дверью явно решил её снести.