Глава 25
— Вот козеееел! — охреневше протянула Тома, услышав мою печальную «историю любви». — И что, не звонил и не писал? — в ответ я мотаю головой, шмыгая носом. — А ты?— Гонишь, что ли? — усмехнулась я сквозь слёзы. — Он выставил меня из кабинета, как паршивую собаку, а я ещё должна ему звонить и писать? — возмутилась я не на шутку.— Слушай, нафиг тебе такой абьюзер? — недоумённо спросила она. — Уже по раздевалке можно понять, что он псих. Шизофреник.Это она ещё про гардеробную Асельки не знает. Услышит — вообще с катушек слетит. Но я же не дура рассказывать ей такое.— Может, оно и к лучшему, что всё так сложилось, — решила приободрить меня подруга.— Может, — горько вздохнула я.— Бедная моя, — Тома обняла меня за плечи. — То с одним не повезло, то с другим. Ты, кстати, Асельке рассказала про Рината?— Нет! У меня было такое паршивое настроение, что я не хотела его ещё больше портить, выслушивая её благой мат. Завтра скажу. Объясню, почему не иду знакомиться с его родителями, — сказала я, вытирая остатки слёз с щёк. — Ладно, не будем о грустном, всё-таки твой день рождения, — достала из сумочки свой скромный подарок — конверт с деньгами.Пока не нагрянула многочисленная толпа гостей, я решила быстренько вручить его. Не знаю, с какой это стати, но Самир обещал Томе грандиозную скидку на банкет, и по такому случаю подруга решила устроить настоящий юбилей с тамадой, певцами и конкурсами, пригласив всю свою родню, коллег, ну и нас, подруг. «Всё-таки 25 лет один раз в жизни», — сказала она. Тома заехала за мной, и мы приехали в ресторан почти на час раньше всех, чтобы проконтролировать подготовку.— Спасибо, дорогая, — поцеловала она меня.Я ушла в дамскую комнату, чтобы привести себя в порядок после слёзной исповеди на груди подруги. Когда вышла оттуда, столкнулась с Самиром. Его лицо напомнило мне о случившемся. У него оказалась более светлая и чувствительная кожа, и синяки были значительно заметны. У Дамира они практически на второй день сошли или просто скрылись на фоне смуглой кожи.— Дина? — приветливо улыбнулся он.— Самир? Здравствуйте! Я тут на дне рождения подруги, — теряюсь от неожиданности. Не знаю, что ему сказать. — Мне очень жаль, что вам пришлось всё это пережить по моей вине. Я знаю, что вам пришлось провести…— Дина, всё в порядке! — перебивает он. — Вам не за что передо мной оправдываться. Это я должен просить у вас прощения.— Просить прощения? — удивляюсь. — У меня?— Давайте пройдём в кабинет и поговорим, — он указал взглядом на второй этаж здания.Я соглашаюсь и иду за ним. В голове слишком много вопросов. И если Дамир не хочет на них отвечать, придётся спросить у Самира. Хотя, я уже не уверена, нужно ли мне это.Мы зашли в роскошный кабинет, и я села на небольшой диванчик перед журнальным столиком. Самир, достав из шкафчика папку, расположился напротив.— Дина, я не случайно появился перед вами в тот вечер, — начал он разговор. — Нет-нет, я не следил за вами, не подумайте, — он резко замотал головой, заметив мой испуганно-вопросительный взгляд. — Я ждал Дамира. Узнал, что он вернулся в страну, и хотел поговорить с ним. Просто так меня к нему не пропустили бы, поэтому пришлось поджидать на улице. И тут я увидел вас. Конечно, я удивился вашему виду в такую погоду, но сначала не придал этому особого значения. А потом решился присмотреться и узнал ваше лицо. Понял, что вы — та самая Динара из моей папки, — протянул он мне её.— Из вашей папки? — непонимающе повторила я и взяла её.Открыв, я сразу увидела на первой странице своё фото восьмилетней давности. То самое, что было в моём досье в школе «Royal Russell School». Первый лист был полностью на английском и содержал информацию обо мне: данные о моём отце, адрес, и всю остальную необходимую информацию для поступления. Но второй лист заставил меня замереть от шока. На фотографии формата А4 я была запечатлена в каком-то баре, одетая в развратную одежду, и рядом со мной — взрослый мужчина. Следующий лист ещё больше потряс меня: две фотографии, на которых я в не менее откровенной одежде в компании других мужчин. Один из них был в арафатке, а я с бокалом в руке сидела с ним в обнимку на какой-то яхте.— Что это? — ошеломлённо произнесла я. — Кто это? — этот вопрос волновал меня больше всего, потому что я точно знала, что на фото не я.— Это очень качественный фотошоп, — спокойно ответил Самир, — который я представил Дамиру как достоверную информацию о вас, Дина.— Что? — еле выговорила я.— Ни для кого не секрет, Дина, что во многих элитных школах Англии, да и не только Англии, есть подпольные клубы, предоставляющие подобные услуги. И ваша школа не стала исключением. Но вы об этом ничего не знали, так как относились к категории тех учеников, которые создавали высокий учебный рейтинг заведения. И, разумеется, понятия не имели, что некоторые ваши сокурсницы работали в эскорте. Часть из них занималась этим уже с тринадцати лет. Поверьте, юный возраст — не помеха для этого, — усмехнулся Самир, увидев, как я мотаю головой, не веря своим ушам.В памяти всплыли надменные и пренебрежительные лица некоторых моих сокурсниц. Я знала, что они давно ведут взрослый образ жизни, но даже не предполагала, что всё настолько серьёзно.— Но зачем? — выдавила я из себя. — Зачем вы опорочили меня?— Ради своей младшей сестры, — ответил он. Я уловила в его голосе чувство вины и сожаления. — Она ещё совсем девчонкой влюбилась в Дамира. Стала буквально одержимой им. Даже пыталась покончить с собой, узнав, что он вами заинтересовался.При упоминании сестры лицо мужчины потемнело. Он на мгновение опустил веки, затем продолжил, несмотря на мой ошарашенный вид.— Когда-то мы с Дамиром были близкими друзьями. Прекрасно зная его характер, я более чем уверен, что он никогда не расскажет вам об этом. Поэтому я взял на себя такую ответственность. — Самир тяжело вздохнул. — В начале ему было всё равно, кто вы и какая вы. Его план был разорить вашего отца, отобрав у него всё. За короткий срок он втерся в его доверие. Заключал сделки, от которых ваш отец только богател. Узнав, что у Умарова есть шестнадцатилетняя дочь, Дамир обмолвился, что хотел бы окончательно вернуться в страну и жениться на казашке, которая стала бы ему примерной женой и любящей матерью его будущих детей. Мол, европейки и американки, с которыми он имел отношения, не стремились к созданию семьи. Тогда ваш отец сам предложил ему вас. Всё было подведено к этому. Дамир в свою очередь сделал выгодное на первый взгляд предложение — сделку на баснословную сумму, которую планировали закрепить родством. Всё должно было закончиться подписанием документов в день вашей фальшивой свадьбы. Но за две недели до неё Дамир познакомился с вами, и вы его очаровали — буквально влюбили в себя своей красотой, чистотой и невинностью. Он изменил свой план и захотел жениться на вас по-настоящему. Он поделился этим со мной и с Анель, моей сестрой, не подозревая о её чувствах. Для него она всегда была как младшая сестра. Когда он ушёл от нас, окрылённый и счастливый, у Анель случилась истерика, и я чуть не потерял сестру. Мне пришлось пообещать ей, что Дамир передумает жениться на вас. Я уговорил его собрать на вас информацию, предложив свою помощь, но уже подготовил это досье заранее. В день свадьбы он его прочитал. Я был уверен, что Дамир вернётся к своему первоначальному плану и всё закончится подписанием документов с вашим отцом. Был уверен, что он даже не подойдёт к вам, потому что почувствует отвращение. Я видел, как оно появилось на его лице, когда он читал досье. Но под утро Дамир появился у меня дома и потребовал объяснений — как эскортница оказалась девственницей, — Самир снова замолк, погружаясь в воспоминания. — В общем, в ту ночь я потерял друга. Дамир решил исчезнуть из жизни всех, кого знал тогда.Откровение Самира, несмотря на свою тяжесть, принесло облегчение его душе. Это было видно по тому, как потухший взгляд обрёл заметную ясность. Он глубоко вздохнул, словно сбросил непосильный груз, и его плечи, до этого напряжённые, немного расправились.— Смерть вашего отца открыла многие рты, — продолжил он. — И я решил официально, с неопровержимыми фактами и уликами, доказать его причастность к убийству семьи Дамира. И так получилось, что я нашёл доказательства его причастности к смерти вашей матери, Мариам Умаровой. Ваш отец действительно был убийцей и отморозком. Не имея других возможностей привлечь его к ответственности, Дамир решил наказать его другим путём — лишив имущества. Надеюсь, однажды вы поймёте его поступок и простите. Сам же Дамир никогда не будет оправдывать себя этим. Он считает, что ему нет оправдания.Самир уже давно закончил свою исповедь, а я всё ещё сидела в состоянии прострации. То, что он сказал, больше не имело для меня значения. Я всегда подозревала отца в убийстве мамы. В памяти остались обрывки той страшной ночи: как он избивал её в соседней комнате, а я, пятилетний ребёнок, сидела в шкафу, куда мама спрятала меня, велев не выходить, пока она не позовёт. Меня нашли в шкафу только на следующий день и сказали, что у мамы случился сердечный приступ.— Насчёт моего отца — вы не открыли мне Америку. Я всегда знала, что это был он. А что касается Дамира — не стоит его оправдывать. Я уже давно его простила, — сказала я, вставая, чтобы скорее уйти.Оставаться с этим человеком в одном помещении стало невыносимо. Теперь я поняла слова Дамира, и мне самой хотелось держаться от него как можно дальше. Но прежде чем уйти, я всё же спросила:— Скажите, а ваша сестра… она всё ещё любит его?— Думаю, она уже пережила это, — с лёгкой улыбкой ответил Самир. — Анель вышла замуж и живёт в Эмиратах. У неё двое маленьких детей.— Ну что ж, рада, что хоть кто-то счастлив в этой истории, — грустно улыбнувшись, я покинула кабинет.К моему возвращению в банкетном зале почти не осталось свободных мест. Гости уже расположились за столами, а тамада начал вести программу. Громкая музыка в помещении с неважной акустикой сразу ударила по голове. Девчонок за моим столом это нисколько не смущало — после нескольких глотков горячительного они уже вовсю веселились.На мгновение мелькнула мысль напиться и пойти требовать развод у мужа. Он не давал о себе знать со вчерашнего дня и совсем не интересовался мной. Может, уже привёл кого-то домой и наслаждается сексом. Но почему я должна для этого напиваться? Неужели не хватит духу пойти к нему с трезвой головой?Дождавшись антракта, я тихо вышла из ресторана. Знаю, что Тома заметит и завтра обязательно выскажет своё недовольство. Но я не могла больше оставаться в этом заведении, принадлежащем человеку, который так со мной поступил. Его раскаяние я приняла, но горький осадок всё ещё остался, подталкивая меня уйти.Я вышла на парковку, куда через двадцать минут должно было подъехать такси. Ресторан находился намного выше города и Яндекс с трудом выдал подходящую машину. Несмотря на холод, я предпочла провести эти двадцать минут на свежем воздухе. Ведь не часто удается побывать в горах.Здесь было очень тихо и воздух действительно пьянил своей чистатой и великолепием, так как городской смог ещё не добрался до этого места.И вид на Алматы просто завораживал своей красотой. Город остался внизу, откуда доносились отголоски вечерней суеты и мерцали огни, поражая своим великолепием.— Дина, — рядом раздался голос.Сердце мое встрепенулось, но не от радости. Это был голос Рината.— Ринат? — удивилась я. — Что ты здесь делаешь?— Хотел с тобой поговорить, — ответил он пьяным голосом.— Ты выпил? — я уже на своей шкуре поняла, что в таком его состоянии ни о каком разговоре и речи не может быть. — Я не хочу с тобой разговаривать, — попыталась его обойти, но он схватил меня и прижал к себе.— Тебе придется со мной поговорить! — потребовал он, выдохнув на меня противный запах алкоголя.— Что ты хочешь от меня? Все кончено! — дернулась я, но безрезультатно.— Да, неужели? — усмехнулся он в отвратительной пьяной улыбке. — А что ж ты тогда Асельке об этом не рассказала?— Ты разговаривал с Асель? — ошарашено спросила я.— Даа, это она мне сказала, что ты здесь, — смотрит на меня злорадствующе. — Очень разозлилась, услышав от меня, что ты спишь со своим бывшим-настоящим мужем, — издал противный смех.— Что ты наделал? — толкнула я его, но он еще сильнее сжал меня в своих тисках. — А ты сказал, что чуть не убил меня? — кричу на него, в надежде что кто-нибудь услышит мой крик, но в ужасе понимаю, что вокруг ни души.— Нет, конечно! Сказал только то, что она должна была услышать! Теперь она ждет тебя дома, чтобы устроить тебе хорошую порку, — смеется мне в лицо. — Но могу тебя обрадовать — она тебя не дождется.В этот момент я ощутила невыносимую боль, пронзившую живот, словно внутренности сжались в тугой узел. Воздух мгновенно исчез из легких, как будто кто-то перекрыл мне доступ к жизни, и мне показалось, что я никогда больше не смогу сделать вдох. Удар в живот был такой силы, что перед глазами замелькали яркие искры, будто тысячи осколков света прорезали темноту. Но сознание не покинуло меня, и я четко понимала, что меня как мешок закидывают в багажник.