Дорогу мне освещали уличные фонари и рекламные щиты, которые мигали разными цветами одновременно или же поочередно. Слева ехали машины, и это было больше похоже на гонку, чем на нормальную езду.
А Ева тем временем спешила за своей двоюродной сестрой, хотя Амилию считает родной и самой близкой сестрой.
Ночи в Чикаго всегда были холодными, и девушка уже замерзла до стука в зубах. Ей до сумасшествия хотелось домой, в теплую кровать, но она лишь посильнее укуталась в вязаную серую кофту и продолжала идти. Наступая в очередную лужу в своих кедах, Ева шептала слова проклятий.
Вечные неприятности Амилии порядком надоели и раздражали. Хотя ее поступки напоминают ей себя. У нее сейчас переходный возраст — возраст поиска, когда пытаешься понять, кем являешься на самом деле.
Перед Евой стояло трехэтажное здание с серыми стенами, почти без окон. Ее сердце стучало в груди с бешеной скоростью, а шестое чувство кричало об опасности этого места. У входа стояли несколько женщин с сигаретами в руках, их худоба и бледность пугала. Они походили на призраков во плоти. Вздрогнув от своих сопоставлений, девушка прошла мимо, стараясь не смотреть на них.
«Вот к чему приводят сигареты. Заметка: никогда не прикасаться к никотину», — вдруг пронеслось в голове.
Гул разных звуков сотрясал воздух, когда я вошла внутрь клуба. Вокруг гремела музыка, болезненно действуя на чувствительные ушные перепонки. Я остановилась у начала танцпола и всматривалась в пляшущую толпу людей. Живые, разгоряченные тела извивались в неистовом и безумном танце. В клубе всегда полным-полно людей, и их бешеная энергия кружила меня. Казалось, осколки стекла впивались в мою голову, а в животе все протестующее переворачивалось.
Переборов себя, пробиралась через толпу к барной стойке. Музыка давила на уши, освещение меняло цвет каждую долю секунды, и было тяжело
что-либо разглядеть в толпе или перед собой. У барной стойки Ева заметила подругу Амилии. Юля сидела на высоком металлическом стуле у стойки бара. В ее руке был определенно алкоголь, и сейчас она зазывающе улыбалась молодому смеющемуся парню. Она наблюдала за ним своими горящими от желания глазами. Подойдя к ним ближе, я заметила, что парень пялится на прелести девушки. Короткое бордовое платье с глубоким вырезом на груди идеально подчеркивало ее фигуру.
— Где сестра, Юля? — громко, чтобы через музыку она могла расслышать слова, произнесла я. От неожиданности девушка покраснела и показала в сторону танцпола, где рыжеволосая показывала пьяные танцы в кругу мужчин.
Кивнув девушке, я направилась к чертовке. Все, кто передо мной танцевали, расходились, увидев мое озлобленное лицо.
«Конечно, если взглядом можно было убивать, то сестренка бы упала холодным трупом на пол» — хмыкнул внутренний голос.
В узком платье светло-синего цвета, едва прикрывающим прелести тела, Амилия едва продолжала танцевать на высоких каблуках. Парни, танцевавшие вокруг девушки, заметив меня, отскочили от нее, давая возможность подойти к сестре. Увидев меня, рыжая застыла, но через секунду нахмурила лоб.
- Что, не рада видеть, меня сестренка?!
Без лишних слов схватила сестру за руку, потащила ее прочь из этого места.
Мы вышли на улицу, в горящие щеки ударил холодный ветер, отчего стало намного легче дышать. Я сделала глубокие вдохи и задышала в нормальном ритме, наполняя изголодавшиеся легкие необходимым для жизни кислородом. Амилия вырвала свою руку из моей хватки.
— Какого черта?! — бушевала она.
Ева обернулась на нее, и под строгий и изучающий взгляд попали ее рыжие волосы, завитые в тугие крупные локоны, овальное личико, пухлые губы, маленький аккуратный носик и жгучие большие глаза цвета изумруда.
— У меня тот же вопрос, — раздраженно сквозь зубы сказала Ева. Сестра сложила руки на груди и задрала свой маленький носик.
— Зря пришла, я с тобой никуда не пойду, — гордо произнесла она.