— Отдохнули хорошо, позагорали. Как и все отдыхающие, — сказал, чтобы отвязаться, не рассказывать же ей о нашей второй свадьбе. — Так, мне нужно поработать в кабинете отца, а вы с Эльзой пообщайтесь пока. Она тебе лучше об отпуске расскажет, ма. Спасибо за обед.
Я встал со стула под умоляющим взглядом жены. Она буквально шептала одними губами — «не оставляй меня с ней». Но я вынужден. Чувствовал, что найду что-то важное в бумагах отца.
Подмигнул жене, приободряя. Подходил к кабинету с внутренним трепетом. Чувство, что сейчас открою дверь и увижу отца в его любимом кресле, за столом из красного дерева, не отпускало. Он любил массивную дорогую мебель. В своем доме сделал целый офис.
Выдохнул и открыл деревянную створку. Легкий беспорядок удивил. Будто отец только что вышел, минуту назад. Даже какие-то бумаги лежали на столе, а рядом золотой «Паркер».
Прошелся по комнате, где все еще витал родной запах. Сигары в открытой коробке. Застывший метроном. Я тронул стрелку, запуская его. Хорошо помню его стук, он помогал отцу сосредоточиться.
Не знал, за что браться. Наверняка самое ценное должно находиться в сейфе. Шифр я прекрасно помнил, поэтому отодвинул стопку книг в шкафу и набрал комбинацию цифр.
На стопке бумаг и пачках денег лежал большой конверт. На нем было написано: «Важно! Для Давида!»
Взял запечатанный конверт. В груди кольнуло. Сел в кресло отца, ища глазами нож для бумаг. Сейчас еще одной тайной станет меньше.
Глава 35
Эльза
Свекровь удивила. Нет, даже не так — ошеломила! Я дар речи потеряла.
Я переживала, как постараться не ругаться с ней при муже, чтобы не обидеть его. А Инна Леонидовна была такая радушная, такая приветливая. И я даже фальши не заметила в ее поцелуях и объятиях.
Будто нормальная бабушка, которая соскучилась в разлуке с внуком. Когда Давид ушел в кабинет отца, я не знала, что делать. Все ждала — вот сейчас свекровь начнет придираться, строить свои грязные предположения, говорить гадости.
Боялась, что она сейчас просто притворялась ради того, чтобы сын не исключил ее из жизни. И мне было, конечно, приятно, что в этом противостоянии он готов бы принять мою сторону. Однако у меня у самой был сын. И я не хотела представлять себе такую ситуацию, в которой я тебя родного сына из-за разногласий с невесткой.
Я была готова к компромиссу и к тому, чтобы забыть негативное прошлое, и кажется, что свекровь отвечала мне взаимностью.
Она радушно позвала меня в гостиную, предложила выпить чаю. Нахваливала какой-то особый сорт, привезенный из-за границы. Сама взяла Матвейку за ручку и повела его с нами, обещая показать новые игрушки.
Я обратила внимание, что ее дом выглядит так же, как наш до ремонта. Близнец прямо. Видимо, это мать Давида руководила дизайнерами, когда в прошлый раз делали ремонт. Получается, что Лине не удалось приложить руку к обстановке в доме, а вот ради меня Абрамов перевернул вверх дном весь свой дом. Приятно, что ни говори.
— Я не стала отвлекать малыша от трапезы, но сейчас самое время, — пояснила Инна Леонидовна спутанно.
Я не поняла, о чем речь, пока не увидела в огромном кресле кучу ярких коробок и пакетов. Бедный мой сынок, как выдержит столько новых игрушек, он ведь еще дома не со всеми разобрался, которые Давид накупил.
— Я не знала, с какими игрушками любит играть мальчик, заказала всякие. Что он любит?
— Ну… Машинки любит, как все мальчишки, — вжалась в угол старомодного дивана, все еще готовая к атаке. — Ему много чего нравится. Пирамидки обожает.
— Ох… Как мой Давидик, когда был малышом, тоже машинки обожал, — сложила молитвенно руки свекровь, а потом стала помогать Матвейке открывать коробки, сюсюкаясь с ним. — А глазки какие! Прямо как у отца! Сейчас…
Женщина сорвалась с места и убежала из гостиной. Вернулась с большим фотоальбомом, семейным, видимо. Ну вот, теперь все как в кино. Сейчас я увижу своего мужа в том нежном возрасте, когда еще памперсы носят. Или вовсе без них.
Так хотелось уколоть Инну Леонидовну, которая еще две недели назад делала предположения, кто отец моего ребенка, отметая сходство Матвейки с Давидом. Что с ней случилось? Какая такая волшебная змея укусила и излечила ее больное воображение?
Но я молча разглядывала снимки чужой для меня пока семьи. Незнакомые деды и бабки, тетки и дядьки, которые уже давно почили.
В конце просмотра сделала вывод — свекровь моя очень одинокая женщина, у нее кроме Давида никого не осталось. Если не считать пятиюродных племянников, с которыми она ни разу не виделась.
— Вот, смотри… Прямо один-в-один! — возликовала женщина, подсовывая мне старые фото маленького Давида.
Да, как две капли воды. Отец и сын в том же возрасте. Вот и стульчик, на котором сегодня сидел Матвейка, когда обедал. Только на снимке Давид, который лупит по игрушкам серебряной ложкой.
— Вы же еще планируете заводить детей? — вдруг задала вопрос свекровь, и я растерялась. Набрав воздуха, забыла выдохнуть на мгновение.
И что ей ответить? Вдруг она не хочет больше внуков. Пожала плечами в неопределенном жесте.
— Нет, Эльза! Не делай, как я! Я всегда думала, что одного ребенка как раз хватит. Всю себя сыну отдала, отказываясь иметь еще детей. А он рос одиноким ребенком. Матвею обязательно нужны брат или сестра.
— Мы постараемся… — кивнула, все больше изумляясь поведению свекрови.
Где та мымра, которая примчалась выгонять меня из дома сына? Которая была на стороне его любовницы и считала, что нам с сыном не место в жизни Абрамова?
Нам принесли поднос с чаем и сладостями. Я ограничилась лишь двумя глотками ароматного напитка, без сахара. И так встреча получилась медовая, аж липло во рту.
— Ох, а мне в последнее время сны такие снятся тревожные, — услышала стенания свекрови и повернулась к ней. — Муж снится. Ругается на меня.
— За что ругается? — старалась я поддержать разговор. — Вы, наверное, думаете о нем много, вот и снится.
— Да нет, Альберт прав, муж мой… Я неправильно повела себя сначала, обижала тебя, не хотела принимать внука… Прости меня, Эльза.
Ответить не успела, в гостиную вошел Давид и попросил налить ему чай. Он смотрел на меня, но мать успела раньше, подхватила чистую чашку и стала разливать чай всем, девушка в белом переднике как раз принесла свежезаваренный.
В руках муж держал какую-то папку, а вид был очень задумчивый. Думаю, он нашел ответы на свои вопросы в документах отца. Мы еще немного пообщались с его матерью. Давид выглядел усталым, и я стала собираться домой, ссылаясь, что есть дела.
— Нашел что-то в документах? Ты расстроен. Если не хочешь, не отвечай, — взяла мужа за руку, как только выезжаем из двора его матери.
— Да. Много чего нашел. И письмо, адресованное мне, — Давид грустно посмотрел на меня и снова устремил взгляд на дорогу. — Он такой мудрый… Был. Знал, что ты беременная уехала. Следил за твоей жизнью. Знал, что у него родился внук. Не то что я… Ты ушла тогда, а я…
Он не находил слов. Да я и так все поняла. Сжала его пальцы, ободряя и успокаивая.
— Давай не будем ворошить прошлое? У нас новая жизнь. И твоя мать просит еще внуков.
— Что? Серьезно? — Давид не выдержал и рассмеялся. — Вот это поворот! Я думал, как бы ее с вами примирить, а она вон чего захотела.
Я тоже улыбалась. Странная встреча получилась. Но в душе я была рада, что грызня закончилась и начинается спокойная жизнь.
Когда вернулись домой, Давид закрылся в своем кабинете, сказав, что нужно сделать несколько звонков по бизнесу. А я отправилась в свою комнату, вышла на балкон и созвонилась по скайпу с мамой.
Я рассказывала ей о своем отдыхе, как доехали и о встрече со свекровью. Рядом бегал Матвейка, отвлекая меня. Потом угомонился, залез в кресло и занялся игрушками.