В этот знаменательный момент меня и настигла она.
Гениальная идея! Здравствуй, родная, проходи, будь как дома, я тебе рада.
Наверняка мой дорогой муженек рассчитывает на быструю победу.
Уложить меня в постель, сделать ребенка, получить выгоду исключительно для себя.
Ему плевать на чувства других, на выпотрошенные души, на поломанные судьбы.
Он холодный как камень. Бесчувственная машина. Циник до мозга костей.
Что остается бедной бесправной женщине? Только ее хитрость.
Я сделаю так, милый, что ты от меня взвоешь. Самолично закажешь мне билеты, посадишь на самолет и еще убедишься, что он точно взлетел и достиг места назначения.
Коварная улыбка расплылась на губах, и, пока припадочная белобрыска продолжала бесноваться, я решила позвонить матери. Достала телефон, на экране которого красовалось мое улыбчивое солнышко. Ой-ой, надо сменить заставку, а то придется объяснять Абрамову, изображение какого такого мальчика я храню на видном месте. Испытывала ли я муки совести, что скрываю от отца его собственного ребенка? Абсолютно нет. Такие, как Абрамов, в принципе не должны размножаться.
А если уж вышло так, что он дал жизнь ребенку, я обязана сделать все, чтобы избавить чадо от тлетворного влияния этого подобия человека.
— Мама, я останусь тут на какое-то время.
— На какое? Эльза? Ты что удумала? Мне не нравится твой голос! Что происходит? — запаниковала мама.
— Мамуль, да все в порядке, что со мной может происходить?
— Ты где? В отеле? Или в доме этого изверга? Я помню, как ты страдала по нему! Не вздумай оставаться с ним надолго, доченька, — переживала она, — добром это не кончится. Не знаю, что ты задумала, но тебе опасно там оставаться.
— Я со своим мужем, а не с маньяком, мамуль, — попробовала пошутить, но не помогло.
Едва объяснила маме, что хочу сделать и чего добиться, как сзади послышались шаги.
Абрамов.
Пришлось спешно завершить разговор и сетовать про себя, что не удалось толком узнать про Матвейку. Мой маленький скучает по маме, знаю, но я это все делаю ради него.
— Кому ты звонила? — холодно проговорил муж, буравя меня цепким взглядом.
Переоделся? Отлично. Быстрый малый. И любовницу спровадил (я слышала, как хлопнула дверь), и привел себя в порядок.
Хорош, паршивец. Чеканные черты лица, черные как смоль волосы, взгляд всегда голодного хищника, сидящего в засаде и готового накинуться на жертву. Если она будет неправильно себя вести или будет неосторожной.
Страх тонкой струйкой потек по позвоночнику, и я только благодаря титаническим усилиям сохранила спокойствие.
— Давай договоримся, — медленно протянула, бросая телефон в сумку, — что ты не будешь контролировать такую мелочь, как мои звонки.
— Хочешь обговорить правила? — изогнул он бровь, посматривая теперь на меня с насмешливым интересом.
И во мне вдруг проснулось… Черт… Неужели предвкушение от нашей будущей пикировки?
— А вы с… как там ее… — промычала, будто вспоминая имя соперницы. — Жили по правилам? Шаг вправо, шаг влево — расстрел? И что, ей нравилось?
— Прекрати, — предупреждающе рыкнул муж, одним движением оказываясь рядом. Его желваки задергались, а ноздри раздулись. Я будто перед ним красной тряпкой потрясла.
Злится? Прекрасно. Мне это по душе.
— Да я только начала, — фыркнула я и принялась прохаживаться по гостиной. — Здесь темновато, не находишь? — повернулась к мужу, что стоял одетый полностью в черное. Шелковая рубашка. Строгие брюки. Похож на ягуара с лоснящейся шкурой. — Мрачно.
— Хочешь обновить интерьер? — удивился Давид.
— Да, — я остановилась, набирая в грудь воздуха, как перед прыжком в воду. — Раз уж ты так любезно предложил мне пожить у тебя, я хочу это сделать на своих условиях. Переделать тут все. Не хочешь же ты, чтобы я находилась в доме, где ты жил с другой женщиной? Можно, конечно, сменить дом… Но, наверное, это слишком.
Абрамов прошелся до камина и замер возле него, убрав руки в карманы.
Кстати, на нем, да и вообще нигде, не было моих фотографий. Непорядок.
— Хочешь ремонт — будет ремонт, — сказал он неожиданно миролюбиво, тем самым врубая для меня зеленый свет.
— Мне нужен гардероб. Не везти же вещи из-за границы.
— Все мои средства в твоем распоряжении.
— Даже так? Как мило с твоей стороны, — съязвила я. — Нужно устроить прием. Не сразу, конечно. У нас траур, понимаю. Но ты хотел показать меня обществу.
— Откуда такая покладистость, Эльза? — мрачно спросил догадливый Абрамов. Дураком он точно не был.
— Но ты же пошел мне на уступки, избавился от… — тряхнула я кистью, вспоминая его сожительницу.
— Хватит, — рявкнул он вдруг, и я вздрогнула.
Не нравится, когда я наступаю на больную мозоль? Тогда надо будет это делать почаще.
Но не прямо сейчас, а то он так смотрел, что меня в дрожь бросало. Он вообще умеет быть добрым, нежным? Глупый вопрос. Он на это не способен. Только рычит и диктует свои правила.
— Это все? — надменно вскинул бровь Абрамов. — Ремонт, шмотки и прием? Этого будет достаточно, чтобы ты согласилась?..
Фразу он не закончил, и я снова не смогла управлять собой. Опять захотела его поддразнить. Нашла себе пристанище в удобном кресле и раскинулась в нем, положив ногу на ногу. Поболтала ею, прекрасно чувствуя, как цербер следит за каждым моим движением.
— Достаточно, чтобы я согласилась остаться в этом доме, изобразить твою жену.
— А ребенок? — обнажил он зубы в чем-то, очень похожем на оскал.
— Ребенок — дело другое. В прошлый раз ты использовал меня, — постаралась сказать без оттенков боли и обиды, — в этот раз я хочу, чтобы все было честно. Не дави на меня. Девушки, знаешь ли, любят ухаживания.
Мне хотелось его оттолкнуть. Своим поведением и провокацией. Вовсе не привлечь. Хотелось стать удушающей удавкой на шее, неудобной, капризной, приставучей, чтобы он поскорее от меня избавился. Передумал делать ребенка и вообще делить со мной постель. Стать просто невозможной, отвратительной. Той, от кого бегут сверкая пятками.
Поэтому я язвила, манерничала и играла в стерву.
И уж никак не думала, что он согласится на ухаживания.
Как же я удивилась, когда муж сел на соседнее кресло и поймал мою ногу.
— Что? — задергалась я, но он не дал мне вытащить ступню в туфельке из своих пальцев.
Как завороженная я глядела на то, как он стягивает с меня обувь.
— Не дергайся. Мужья делают женам массаж, и тем это обычно нравится.
Глава 6
Эльза
Он попросил не дергаться, но я сделала обратное. А он не пустил, не дал мне освободить ногу и нажал на подъем стопы, проведя линию вдоль. Сноп мурашек рассыпался по коже от этого простого, банального прикосновения. Я вцепилась пальцами в подлокотники и что есть силы сжала зубы. Представила, что я на кушетке в больнице, а меня осматривает врач. Ведь с ним не испытываешь эмоций и желаний. Голый профессиональный контакт — ничего более.
— И почему женщины постоянно мучают себя ношением каблуков? — пробормотал Абрамов, разминая стопу с немного покрасневшей кожей в тех местах, где туфли мне натерли. И вот как тут не млеть, когда он будто специально находит чувствительные точки и умело их наминает…
Закусила губу, перебирая пальцами велюр обшивки.
— Хочешь поговорить о том, как женщины прогибаются под мужчин? Ведь это ради вас мы ходим на каблуках и носим юбки. Дай нам волю, носили бы балахонистые футболки и спортивные костюмы.
— Значит, ты сегодня ради меня оделась, Эльза? Хотела себя показать независимой леди? — поддел он меня, переходя на пятку и вращая по ней пальцами.
Как бы не застонать от удовольствия…
— Нет, почему же? — пожала я плечами. — Я оделась так для твоего адвоката.