– Доброту. Он добр ко мне. Он разговаривает со мной, как с человеком. Он не кричит на меня и не делает мне больно. Я для него не вещь, – сквозь слёзы кричала Калли.
– А, я к тебе не добр? Разве я не разговариваю с тобой, как с равной? Ты для меня не вещь. Этот человек, только строит из себя идеал, чтобы затащить тебя в постель, – уходя, проговорил Кол.
– Он же в отличие от вас не берёт всё силой… – с упрёком проговорила она.
– Как ты можешь такое говорить, после своего признания? – прошептал Кол, гнева уже не была и следа.
– Какого ещё признания? – подняв голову с колен, спросила Калли.
– Вчера перед сном, ты подошла ко мне и сказала, что любишь, – Калли с большим удивлением смотрела на него.
– Что вы несёте? Не было такого, – Кол опустил голову и пошёл к выходу из спальни…
– Это был всего лишь сон…
Часть 12
Дорогая, мы с тобой уже давно сидим на этих ступенях. У тебя всё ещё есть вопросы, а у меня всегда есть ответы.
Сегодня ты спросила: " Почему жизнь такая сложная?". Тогда я ничего не ответил, а лишь закатил глаза и пошёл перечитывать Хемингуэя. Сейчас ты сидишь такая грустная, и пожалуй, я отвечу на твой вопрос…
Видишь ли, мы сами усложняем свою жизнь, мы сами додумываем то, что нужно оставить. Мы сами развозим полемику из пустоты, сами гонимся за химерой. И, ведь из-за этого не видим главного в жизни, не видим дорогих людей, не видим света перед ногами. Мы гонимся за чем-то, размениваемся на споры и скандалы и не видим главного. В конце концов, по закону подлости мы осознаём всё в тот момент, когда всё, что строилось так кропотливо и бережно – разнесено в прах и не восстановить разрушенного.
Конечно, мы можем обуздать эмоции, подчинить всё разуму. Но, это ли выход? Вовсе нет, мой друг. Если ты подчинишь эмоции, подключишь холодный разум, это будешь уже не ты. Выходит и решение не твоё, не по твоей душе. И, вскоре хладнокровное решение "накрывается медным тазом".
Безусловно, жизнь сложная загадка и чтобы её разгадать мало одной человеческой жизни. Но, знаешь, что я понял? Не нужно ничего отключать, чтобы сделать правильный выбор. Не нужно закрывать глаза и думать, что случившееся ошибка или неправда. Всё сделанное – это только верный путь. Когда предстанет сложный выбор – остановись, не нужно никуда торопиться.
Ты лучше сядь и всё обдумай… Нам некуда спешить…
Кол с кипящей головой от мыслей, ушёл в гостиную, взял со стойки фужер с коньяком и дрожащими руками налил себе половину бокала. " Да, что это вообще со мной? Веду себя, как мальчик-подросток! " – ругал он себя. Каллиста же в спальне несколько минут сидела неподвижно и смотрела на дверь. " О, чём это он? Я признавалась ему в любви? Ну, нет… Не может быть… Что происходит?!" – недоумевала Калли. Кол "опрокинул" несколько бокалов, выкурил пачку сигарет и наконец-то успокоился. Странное поведение, не правда ли? Поведение отвергнутого мужчины, не так ли?
Каллиста недолго мучилась, честно говоря, она вообще не мучилась. Она просто чуток посидела на полу, подумала и легла спать. А, вот бедный мужчина не мог найти себе места. Он понимал, что они давно переступили отношения врача и пациентки, и то куда они «пришли» было, ему совсем не ясным. Кол боялся реальности, он боялся того что к ней испытывает и всячески это отвергает. Он выпил где-то бутылку хорошего, выдержанного коньяка и принял решение. Ему казалось, оно правильным, но это не так.
Перед сном он зашёл к ней в спальню. Она крепко спала и к счастью не проснулась от вони исходящей от пьяного Кола. Он постаял над спящей Каллистой, провёл дрожащими руками по её волосам и лицу. С бокалам коньяка он уселся напротив неё и смотрел на Калли спящую в лунном свете. Кол допил свой алкоголь и ушёл в гостиную, спать на ужасно неудобном диване.
Проходили месяца. Кол дал слово, что сделает всё так, как должно было быть изначально. Он – врач, она – пациентка. И, это получилось, но только лишь на первый взгляд. Кол больше не нарушал личное пространство Калли, он вообще ни чего больше не нарушал. Возобновились каждодневные уроки, психологические тесты и разговоры. Но разговоры были не живые. В этих разговорах Кол был психиатром с блокнотом, а Калли сумасшедшей на кушетке. Он задавал вопросы, а она отвечала. И так, каждый день. Сейчас они не семья, они – соседи. Они были порознь весь день и только во время готовки еды или поедании её, они были вместе, но не очень-то общались. Они даже не смотрели друг на друга, а уж тем более не заглядывали друг другу в глаза. Теперь холод царил в доме. Нет тепла, любви, трепета, доброты, редкого баловства и ребячества. Что-то зарождалось ведь между ними? Я ведь прав? Ничто не проходит бесследно…