– Нет, вы и так весьма великодушны, – улыбнулся Сальери. "Как же она мила", – подумал он, смотря на улыбающуюся Каллисту, – ванну я сам найду, – добавил он.
– Спокойных снов, – прошептала она и поспешила вернуться в спальню.
Когда Каллиста зашла в спальню, Кол спал на животе развалившись на кровати. Она прошла в ванную, и сменила простое чёрное платье на лёгкую сорочку.
– Может, ты ляжешь на спину, – крикнула она, встав около кровати. Он её не услышал, уж весьма крепко спал. Каллиста была слабой девушкой и поэтому с трудом перевернула его на спину. Сначала она стянула с него обувь, потом носки. С брюками она провозилась дольше. Руки от злости тряслись, и она не могла расстегнуть пуговицу. И тут ей показалось, что если она сядет на него сверху, то ей будет легче. Она села ему на колени, и догадка оказалась верна – брюки наконец-то были сняты. Каллиста придвинулась ближе и стала расстёгивать рубашку, большинство пуговиц были сорваны.
– Мерзавец, – прошептала она и дала ему пощёчину. Злость ушла, но глаза Кола вдруг открылись. Каллиста испугалась и собиралась уже слезть с него, но не тут-то было. Кол крепко прижал её бёдра руками к паху.
– И что это мы делаем? – запинаясь, прошептал Кол. Язык его совсем не слушался.
– Ничего. Убери руки, – как же она злилась на него, но ещё больше на себя, за то, что оказалась в столь неловком положении. Одним движением Кол положил Калли под себя.
– Ты соскучилась по мне, да? – улыбался Кол. Их лица были в миллиметре друг от друга, Калли чувствовала этот зловонный запах табака и алкоголя.
– От тебя воняет, отстань от меня, – она отвернулась от него и упёрлась ладонями в грудь. Кол усмехнулся, одной рукой он взял её за запястья, а другой раздвинул ноги и лёг посередине. – Твой друг в гостиной, – шикнула она на него, извиваясь под его телом. Кол резко придвинулся к её лицу и поцеловал Каллисту. Его язык был нетороплив и нежен. Отвратительный привкус, напоминавший испорченный виноград заполнил её рот. Она вцепилась ногтями ему в плечи и попыталась, оттолкнусь, но Кол вдруг и сам отодвинулся и положил свою голову ей на грудь.
– Ну, раз воняет, тогда спи, – прошептал он и запустил обе руки под сорочку Калли. Она заёрзала и хотела вырваться, однако Кол просто обнял её, – не ёрзай, а то я передумаю, – громче сказал он. Она не стала возражать, хоть ей было очень неудобно, но это всё же лучше, чем домогательства пьяного и вонючего мужика.
Каллиста уже стала засыпать, когда услышала звон, бьющийся посуды. Её ладонь правой руки лежала на голове Кола, а левая рука была под головой. Кол уже заснул и слюнявил её живот. И только виновник разбитой тарелки не спал. Он полежал на диване, однако давно он не спал так – как бедный родственник. Сон всё не шёл и не шёл, но зато голод настойчиво давал о себе знать. Сальери, человек не скромный, решил подкрепиться и пошёл на кухню. Холодильник ломился от вкусностей, но Сальери не стал наглеть и просто взял жареного цыпленка и какой-то салат. Он не стал разогревать еду, т.к. это могло разбудить прекрасную хозяйку. Оставаясь человеком хоть и пьяным, но культурным, он полез за тарелкой и вилкой. Первая попытка достать тарелку оказалась неудачно, как вы уже поняли, но он не расстроился и достал вторую, забыв убрать за собой осколки. Он сел за стол, нарезал себе хлеба, разрезал цыплёнка и положил салату, и наконец-то поел.
Каллиста мирно спала, под своим любимым. Кол мирно спал, уже на животе своей драгоценности. Дон Сальери тоже спокойно спал, после того, как наелся и нашёл коньяк Кола. Обитатели дома мирно спали.
Но не всем так повезло…
Не спали озябшие, голодные охранники Дона Сальери…
Часть 19
Вот и пришло время рассказать вам историю происхождения Каллисты. Вы знакомы с ней с момента появления её в клинике Номбери. А что же было раньше?
Коллега Кола, Джереми Гилберт был прав, когда предположил, что Каллиста это неудачная попытка сделать идеальную женщину.
Незадолго до начала второй мировой войны и на всём её протяжении, в Германии и на оккупационных ею территориях работали безумные немецкие врачи. Их головы, переполненные знаниями анатомии и научно-фантастической литературы, жаждали практики. Их кругозор был невероятен – вакцины от различных болезней, создание идеальной расы, биологическое оружие, создание идеального человека, различные опыты. И, конечно же, в это мрачное время они смогли попрактиковаться. Спросите: где? Я вам отвечу: в концлагерях.
Вначале 30-х, когда всё только начиналось, многие врачи изложили свои идеи в письменном виде и когда появились концлагеря, то многие из них оказались там. В одном из концлагерей Германии один безумный доктор стремился воплотить свой план – создание идеальной женщины. Она бы обладала прекрасным генетическим материалом, устойчивостью к различным опасным болезням, невероятным умом и ангельской внешностью. Подбирались подопытные весьма приятной наружности. Их держали отдельно, хорошо кормили и не водили на работы. Началось всё с того, что подопытным ставили различные синтезированные вакцины, первое время многие умирали, но вакцины усовершенствовались, и смерти от них прекратились. Но возникла новая проблема – женщины не могли забеременеть. В весьма короткий срок эта проблема была решена. Доктор ликовал при виде округливших животов своих подопечных. За ними был круглосуточный присмотр, вдруг они навредят плоду. Но, как всем известно, против природы нечего тягаться. У половины случились выкидыши, у остальных родились мёртвые дети. Поговаривали, что профессор после очередного мёртвого ребёнка и с ним же умершей матерью сидел на полу, весь в крови и рыдал, сжимая в руках бездыханное тельце. После он совсем отчаялся и бросил свою затею, его глаза потускнели. Он всем своим существом желал покинуть это проклятое место, видно жив был ещё в нём человек. Зайдя в комнату, где ещё недавно он задыхался от радости и восторга, он, оглядывал её своим пустым взглядом и заметил одну совсем молодую, беременную девушку. Его брови задумчиво сдвинулись, её лицо искажала болезненная гримаса.