– Ешь, – закончив свою работу, опять приказал Кол. Она смиренно села напротив подноса, Калли попыталась взять в руки ложку, но кисти ужасно болели, после обработки. Он видел это и лишь усмехнулся, её беспомощности. Она очень хорошо услышала его смешок и, не вставая, отодвинулась в угол. Он сверху вниз смотрел на неё, не моргая, злоба закипела в нём. Она не смотрела на него, она боялась и лишь по ногам следила за его передвижением.
Кол подошёл к ней и тихо с язвительностью спросил:
– Больно? – она промолчала и ещё больше вжалась в стену. – Больно? – громче спросил он, она молчит. – Больно?! – заорал на неё разгневанный Кол, на что она выпалила со слезами своё "Да". Он встал и заходил из стороны в сторону.
– Хорошо, как думаешь, нож в спину больнее этого?! – её нервно затрясло от его слов. Он несколько минут постоял, пристально смотря на неё. – Опять молчишь… – Кол опустил голову и сел напротив неё.
– Почему? Зачем? Я ведь желал тебе только добра. Я ведь хотел сделать из тебя нормального для общества человека. Я понимаю, что ты многое пережила. Я просто хочу тебе помочь. Я ничего от тебя не требую. Я хотел стать тебе отцом, наставником, старшим братом. Не ищи в моих поступках корысти и не сравнивай меня с другими людьми, – с каждым словом его тон от тихого и спокойного становился всё громче и жестче. Он говорил искренне, оголил перед ней душу, а она всё молчала. Она, кажется, даже не дышала под его натиском.
Кол всматривался в её лицо закрытое прядью волос. Кол смотрел, и смотрел… он ожидал ответа, но с каждой секундой ожидания, его взгляд становился всё холоднее, а желваки так и ходили.
– Почему ты молчишь?! – подскочив с места, заорал Кол. Как же ему хотелось, услышат её голос, её ответ. Любой, но чтобы он был. Нет, ничего хуже неизвестности. Обезумев злобою, он подскочил и поднял её за плечи, так чтобы их глаза были на одном уровне. – Ответь мне! – Закричал, Кол. Она опустила голову и не проронила ни словечка. Он ушёл в своё безумие с головой. Ещё крепче схватив Калли за плечи, он начал её сильно трясти, повторяя свою последнюю фразу. В этой бешеной тряски она выглядела, как тряпичная кукла. В какой-то момент Каллиста подняла свою голову, и Кол что-то там увидел и… впился в её опухшие, рассечённые губы. Он познал вкус её губ и сошёл с ума. Это вкус пьянил, не отпускал.
Через несколько минут он своими сильными руками прижимал её израненное тело к своему и вкушал… и вкушал вкус её губ. Безумие отходило в свою тесную комнатку. И, вот до него доходит, что он творит. Он целует ребёнка. Он возбуждён и желает трахнуть этого ребёнка. В ужасе от собственных желаний и мыслей он распахивает глаза и отбрасывает Каллисту на матрасы.
Несколько минут они оба не шевелились и всё смотрели в пол, восстанавливая дыхание и разум. Он быстро посмотрел на Каллисту, она сидела на том же месте, обняв свои колени. Он быстро развернулся и пошёл к выходу.
– Это ничего не меняет. Прости за эту вольность. Ешь, пока еда горячая, – спокойно сказал он у двери и, обдумывая своё поведение, ушёл прочь. Каллиста смотрела вслед уходящего человека и не могла понять, что случилось. С ней такое впервые.
Почему же она хотела его убить? Она действительно боялась. В её голове выстроилась определённая теория, что за каждым теплом идёт боль. Когда, она была в концлагере, эта теория всегда подтверждалась. За данную одежду, чтобы она в зимние вечера не замёрзла, в неё летела заточка из сворованной ложки от какого-нибудь похотливого мужлана. За еду, шла игла в вену, чтобы взять кровь для раненных фашистских солдат…
– Почему, я это сделал? Какого хрена?! – закуривая сигарету на балконе, разговаривал сам с собой Кол. Он не мог найти ответа на этот вопрос, что случалось с ним крайне редко. Он просто это сделал? Просто так? Нееет. Выпуская клубы дыма, он прикоснулся к губам, вспомнив этот поцелуй, когда он отвёл ладонь, то увидел на пальцах кровь. Вот, что его так опьянило. Её кровь.
Он выкинул недокуренную сигарету и быстрыми шагами пошёл смывать с себя кровь. В ванной он тщательно вымыл руки и умыл лицо холодной водой. По привычке он посмотрел в зеркало. И, с горечью всё осознал. Он, произнёс вердикт :
– Из-за этого она хотела убить меня, она увидела всё наперёд. Я не смогу ей помочь…
Комментарий к
С этой части повествование будет вестись от третьего лица, иногда от первого или второго.
Часть 4
Ночь была душной, напряжённой, стояла гробовая тишина. Все двери и окна были закрыты на затворы. Плотные, однотонные шторы не дают пробиться сияющему лунному свету. Ни кто не спал, но причины были разные. Каллиста не могла уснуть из-за боли, а Кол из-за собственных мыслей.