И дал почвы для размышлений. Старше, в отцы гожусь, а ты ребенок. Вот что у него в голове, вот что его останавливает. Вот над чем надо работать. И капризами тут делу не поможешь. Значит, нужно дать ему увидеть, что я уже не ребёнок.
Я слышала, как он ушёл. Поехал в свой грёбаный клуб. Злит? Бесспорно. Но прав закатывать истерики у меня нет. Поэтому как есть.
Вечер тянулся очень медленно. Я старалась не смотреть на время, не думать о том, что он делает там, вообще о нём не думать. Но сон не шел, как я не пыталась уснуть. Около часа встала, сходила на кухню, потом в ванную, когда услышала оживление в коридоре.
Вышла, выглянула подозрительно, чтоб убедиться, что не увижу там ничего крамольного.
Леша был один, и, кажется, сражался с гравитацией. Он снял туфли и едва не свалился на спину, неаккуратно качнувшись назад.
— Вооооу, — подлетела резко, почти прыжком, подхватывая этого медведя, — держу. Я держу тебя.
— Детское время закончилось, уйди спать, — отмахнулся.
— Ладно, — отрезаю, убирая руки и переставая быть опорой для его тела.
Позволяю себе окинуть его злым взглядом и собираюсь развернуться и уйти, как он тоже резко дёргается вперёд, наверное, чтоб меня обойти, и происходит столкновение, за которым следует эпичнейшее падение.
Мы оба оказываемся на полу, я полностью примята к ламинату его сильным и тяжелым телом. Встречаюсь взглядом с ним и непроизвольно начинаю смеяться.
— Слезь с меня, — ляпнул невпопад Лешка, пытаясь встать.
— Я вообще-то под тобой, — усмехаюсь, глядя в его глаза. Затем взгляд опустился на его губы.
— Сегодня я не в дрова и не смотри так. Я прекрасно знаю, что означает этот взгляд у женщин.
— И что же он значит? — играю бровью, внимательно и почти невинно глядя на него.
— Ты точно была девственницей до меня? — сваливается на бок, потом грузно на спину и прижимает ладони к лицу.
— Ты сам всё видел, мне не за что краснеть, — пожала плечами равнодушно. — И сейчас я просто вышла на шум, а не потому что мечтаю о сексе с тобой. Самонадеянность тебя не красит, Шагаев.
Поднимаюсь на ноги и протягиваю ему руку.
— Я сам, лучше уйди.
Шарпается в карманах, извлекает мобилу и кому-то звонит. Слышу то, как говорит кому-то.
— Приезжай, я хочу трахаться.
Я не успела уйти далеко, когда услышала, что он сказал. Меня как кнутом по спине ударили.
— Ты охренел?! — прогремела на весь коридор, влетая в его спальню как разъярённая тигрица.
Меня так колотило от злости, от его пренебрежения, что мне казалось, что на сей раз на простынях его кровь будет.
— Выйди из моей спальни, — злобно зыркнул на меня Шагаев, сражаясь с рубашкой и брюками.
— Я тебя убью сейчас! — рычу, игнорируя его предупреждения.
Это просто жесть, как меня из-за него подносит. Я никогда так не вспыхивала ни с кем, а сейчас смотрю на него, и меня всё раздражает. Как он возится со своей дурацкой рубашкой. Он издевается?! Я его убивать пришла, а он в пуговице запутался.
— Да задолбал, — вспыхиваю, подлетаю и резко дергаю его рубашку так, что она мгновенно распахивается, а пуговицы весёлым перестуком разлетаются по полу в разных направлениях.
— Ты хочешь уже завтра уехать в Лондон? — перехватил мои запястья цепкими пальцами и вполне будничным голосом задал свой вопрос.
Не могу пошевелиться, и мне ничего не остаётся, кроме как плеваться ядом.
— Лучше прямо сейчас, до приезда твоей шлюхи.
— Хорошо, сейчас так сейчас. А теперь выйди из моей спальни. Тебе пора собрать свои вещи.
Он отпускает мои ладоши и зря. Я зла и не контролирую себя в этой злости.
Моя ладонь резко припадает к его ширинке, и я чувствую, что джинсы скрывают внушительных размеров стояк. Зло усмехаюсь, спалив своего взрослого любовника на горячем.
— Давай, теперь расскажи мне, что не хочешь меня!
— Что ты от меня хочешь? — оскалился надменно и отбросил мою руку.
Его вопрос застал меня врасплох. Потому что у меня нет на него ответа. Особенно когда я так накалена от злости. Хмурю брови, пытаясь зацепиться хоть за какую-нибудь колкость, но как назло ничего на ум не приходит.
— Я не знаю, — говорю как есть.
— Тогда иди, бери свои игрушки, надевай пижамку и добрых снов, Василиса.
Игрушки. Опять что ли?
Чёрт, ну сам же меня провоцирует на глупости!
— Моя игрушка таранит твои штаны, и ты идёшь с ней в комплекте, — на сей раз презрительно скалюсь я, возвращая ему его же зубоскальство.
— Мне есть с кем спать. Иди в постельку, будущая мать моего ребенка. Не провоцируй. Уже раз это случилось, сегодня точно не твой день, птенчик.