Как оказалось, мой папа родился там, в подземном бункере. Но никогда даже не пытался оборачиваться. Многие годы не видел света Селимы и предпочёл при первой же возможности принять блокиратор. А когда стало возможным, просто покинул драконий полуостров. Уехал в столицу империи, нанялся химиком в Академию Естественных Наук, через несколько лет начал свои исследования, быстро стал известным учёным, получил баронство… познакомился с мамой. После нашего с Эмилией рождения родители перебрались из столицы в тихий южный город Гарип и с тех пор спокойно жили здесь. И уж точно они и подумать не могли, что однажды ночью их дочь наткнётся в лесу на раненого дракона, а его кровь активирует в ней процессы мутации…
– Пап, но почему это нельзя остановить? – спросила я, стараясь осмыслить услышанное.
– Дело в том драконе, – вздохнул отец, взяв меня за руку. – В силе его крови. Он… особенный. Не такой, как остальные.
– Почему? – категорически не понимала я.
– Это сложно объяснить, Кари, – ответил он и устало потёр лоб. – Лучше, если ты сама узнаешь. Позже. Когда сумеешь совершить оборот.
– Папа… – проговорила я, сглотнув. – Но я не хочу! Что будет, если не смогу? Если не выдержу? Или не сумею снова стать человеком? Я что, на всю жизнь останусь крылатым страшилищем?
– Ты сможешь, Кари. – Он погладил меня по плечу. – Кровь Луча в твоём случае – залог успеха. Вы теперь в какой-то степени связаны. Он не сможет бросить тебя на произвол судьбы.
– Что-то слабо в это верится, – буркнула я себе под нос. И всё же предприняла ещё одну попытку уговорить родителя: – Папочка, может, есть способ избавиться от этой мутации? Я не хочу… – всхлипнула. – Не могу представить себя драконом! Ты же заберёшь меня домой после первого оборота?
– Прости, милая, но тебе придётся остаться в военной академии Арганиса. Таков закон. Драконы слишком опасны, потому каждый из умеющих оборачиваться обязан проучиться минимум два года.
– А если я откажусь? – спросила упрямо.
Папа явно не желал отвечать, но я не собиралась оставаться без ответа. Наконец он сдался и всё-таки сказал:
– Тогда тебя ждёт заточение.
После такого заявления желание спорить и выкручиваться мгновенно пропало.
Нет, я не смирилась со своей участью, не покорилась обстоятельствам. Просто поняла, что сейчас придётся уступить. Да, если иначе нельзя, то я поеду в академию и даже пробуду там два года. А потом вернусь к своей привычной жизни. И сделаю всё, чтобы остаться собой. Не покорюсь, и никто не сможет сделать из меня покорного приручённого зверька!
Глава 3
Папа не стал откладывать решение проблемы в долгий ящик и сразу дал указание горничным собирать вещи. Узнав о моём скором отъезде, мама расплакалась, и мне едва удалось убедить её, что не стоит волноваться. А вот Эмилия, наоборот, вполне искренне за меня радовалась. Она даже призналась, что с удовольствием сама стала бы драконом и уехала в академию вместо меня. И, если честно, я бы отдала многое, чтобы поменяться с ней местами, но, увы, это было невозможно.
Выехали мы ночью, когда дневное светило спряталось за горизонт, уступая место на небосклоне звёздам и капризной красноватой Актаре. Отец вызвался сам отвезти меня в столицу, где нам предстояло встретиться с тем самым Лучом. Вот только папа хоть и утверждал, что добьётся встречи с ним, но выглядел при этом каким-то неуверенным.
Дома он долго говорил по кайтифону, улаживал непонятные мне проблемы, старался выглядеть спокойным, но я видела, что всё далеко не так гладко, как он старается показать.
В Трилин мы прибыли на рассвете, и папа, увидев, что у меня снова начинается лихорадка, остановился у первой же попавшейся на пути гостиницы. А уже там, распорядившись, чтобы в нашем номере плотно завесили все окна, оставил меня одну. Я же настолько вымоталась за эту бессонную ночь, что уснула, едва позавтракав. А проснулась уже ближе к вечеру.
Папа вернулся поникший. Войдя в номер, он нервно прошёл по комнате, опустился в кресло и только потом решился посмотреть на меня.
– Что-то не так? – спросила, уже чувствуя неладное.
– Да всё не так! – в сердцах выпалил отец, отведя взгляд. – Этот Луч поистине неуловимый! На встречу со мной он не явился, лишь передал, что занят. Ему сообщили о тебе и всей нашей ситуации, но… – Папа тяжело вздохнул. – Кажется, он просто решил, что это не его дело.