– В тот день, когда мы узнали, что ты остаешься у нас насовсем, я поначалу испугался, думал, что я не нравлюсь тебе и мы никогда не подружимся. Но я ошибался. Знаешь, до тебя мне казалось, что у меня никогда не получится найти человека, который станет слушать мои рассказы о книгах и интересоваться звёздами точно так же, как и я. И уж тем более я никогда не думал, что ты станешь этим человеком. Но ты стал. Я понимаю, что со мной сложно и у нас не так много времени, чтобы отдохнуть и повеселиться, но раз уж оно есть, то я абсолютно точно хочу провести его со своим братом, с тобой. Ты тот, кто остался со мной в трудную минуту, и тот, кто помогает мне ходить в школу каждый день, не смотря ни на что, происходящее там. И, Аято, ты же всегда будешь со мной? Даже если тяжело. Ведь жизнь у нас не лёгкая, правда? Нам придётся стараться каждый день, – Кен прикоснулся лезвием к ладони Аято. – И поэтому я, Судзуки Кен, клянусь, во что бы то ни стало и что бы ни произошло, всегда оставаться рядом с тобой и быть твоим младшим братом, каждый миг, всю свою жизнь! Я стану сильнее, клянусь. И я буду бороться! Потому что ты мне нужен!
Тонкое лезвие проехалось по бледной коже, оставляя за собой алую дорожку крови. Аято прикусил губу и сжал ладонь в кулак. Пару капелек упало на деревянный пол. Мальчишка посмотрел на Кена и, заметив волнение в карих глазах, слегка кивнул головой, показывая, что всё в порядке. Свободной рукой Аято забрал нож у Кена, и, терпя боль, принял свою очередь.
– Честно, поначалу мне казалось, что ты странный, надоедливый и глупый. Я был огорчён и считал, что Бог сорвал на мне двойной джек-пот. Но постепенно ты стал всё больше и больше открываться мне. Ты всегда так много болтал, а мне и ответить нечем было. Потому я молчал большую часть времени. Молчал и слушал тебя, – Аято неловко замялся и, посмотрев на свой порез, усмехнулся. – Странно. Наверное, я впервые осознаю, что такое настоящий друг. Даже когда я холоден к тебе, груб и огрызаюсь на всё подряд, ты всё равно сохраняешь свои лучи света и тепла. Откуда они только в тебе, непонятно. Спасибо тебе за то, что за всё время нашей дружбы твой интерес ко мне и моим заморочкам всё так же велик. Спасибо, что терпишь мои вспышки истерик и всегда стараешься помочь, даже когда не прошу. Спасибо, что понимаешь без слов. И поэтому я, Такимура Аято, клянусь всегда оставаться твоим старшим братом. Я никогда не брошу тебя и не оставлю одного. Мы братья, а быть братьями значит быть вместе до конца.
Договорив, Аято медленно поднёс лезвие к вспотевшей ладони Кена. Рука кареглазого тряслась, а сам он зажмурил глаза. Аято смотрел на него, такого беспомощно-беззащитного и не мог заставить себя сделать порез. Спустя полминуты Кен виновато раскрыл глаза. Судзуки не хотел оказаться трусом. Он доверчиво посмотрел на Аято, увереннее вытягивая руку вперёд. Блондин глупо улыбнулся в ответ на такие действия и слегка надавил лезвием на кожу. Кен не шелохнулся, а Аято в доли секунды оставил небольшой порез. Совсем незначительный по сравнению со своим, но достаточный, чтобы пару капелек крови просочились сквозь ранку.
Не давая Кену увидеть порез, Аято скрепил их ладони, крепче сжимая пальцы. Голубоглазый мальчишка зашипел от боли. Его рана сильно щипала. А Кен тем временем сложил два своих пальца правой руки и поднёс к груди. Мальчик перекрестил своё сердце и посмотрел на Аято. А тот странно вылупился на него своими лазурными глазами и вскинул бровями в полнейшем недоумении. Кен разорвал их рукопожатие и тыкнул пальцем в грудь светловолосого.
– Сердцем крести, – приказал кареглазый.
– А это обязательно?
– Крести говорю! А то не взаправду будет.
Аято быстро перекрестил своё сердце и поднял ладони вверх. В эту же секунду на него накинулся Кен и крепко обнял вокруг талии. Мальчик прижался к своему брату всем телом, не выпуская из тёплых объятий. Аято опустил свои руки, невесомо касаясь плеча Кена, но, проведя ладонью по спине друга, блондин так и не решился обнять его в ответ. Аято задумался над чем-то очень важным, и Кен, почувствовав напряжение в теле старшего, поднял голову, делая шаг назад от блондина.
– Аято? Всё в порядке? – всматриваясь в лицо напротив, спросил кареглазый.
– Да. Я всего лишь раздумываю над тем, что ты сказал. Кен, но сколько нам предстоит пройти, чтобы жить счастливо? – обессиленно ответил Такимура.
– Без понятия. Наверное, бесконечность и еще немного, – усмехнулся младший, отводя взгляд в сторону окошка.
– Но мы же справимся?
– Разумеется, – сквозь улыбку ответил Кен.